Советский «Комфорт»
Был такой предприниматель, один из первых олигархов Рязани, Лев Ливадный, создавший многопрофильную корпорацию «Комфорт», в которую в числе прочих входила и гостиница «Приокская», и ресторан, и многие другие, крупные даже по сегодняшним меркам объекты…
Рязань, 20 июня — Областная Рязанская Газета. Этот человек стал знаменит благодаря тому, что начал возрождение совершенно убитого здания, где сейчас расположен ресторан-клуб «Шандала». Раньше это называлось гостиница и ресторан «Заря».
По стране вовсю шагает 1988 год. Уже катаются по городу организованные Львом Ливадным такси, две «КК», их так и прозывали «кукушки» – первые с колпаком на крыше такси. Так появляется в Рязани частный таксопарк. Бизнесмен уважал чужой труд и сам отличался благородством. Именно поэтому водителей заставлял хорошо одеваться – в Рязани это вообще в диковинку.
В тот период при наличии желания работать – абсолютно любое новое дело становилось прибыльным. Неважно какое: или это восстановление гостиницы старой, или реконструкция железной дороги, или организация такси, или выпечка пирожков – приносило выгоду всё. Но, ко всему прочему, давало заработок и многим людям, потому что заводы уже не то, что медленно, а очень активно начали умирать.
Мало кто в Рязани помнит, где находился и что делал ламповый завод – а там работали чуть ли не 10 тысяч человек. Посчитать же если вместе с членами семей, то получается порядка тридцать тысяч. К сожалению, завод прекратил своё существование полностью, буквально, за несколько лет. И кроме территории, ничто не напоминает уже о крупном когда-то предприятии.
Наступила эпоха, когда сила мощной ещё недавно державы падала просто со скоростью света. И получился странный парадокс: государственное влияние на экономику свелось практически к нулю, но вот та молодая новая жизнь: корпоративы, малые и совместные предприятия, активно заполняющие экономическое пространство – власти никакой не получила.
В это же время (не очень, наверное, многие помнят) проходили выборы в городской совет и, смешно сказать, – из 20 депутатов был избран всего один – Павел Маматов! В остальных округах голосование признали несостоявшимся, так как явка оказалась ниже установленной. Странно, что этот антирекорд Рязани не вошёл в анналы.
В Окском же сельском поселении Рязанского района также состоялись перевыборы, потому что из 9 депутатов, пятеро написали заявление о сложении полномочий. Такую социальную активность проявляло население. Единственная партия – коммунистическая – распущена. Так что политический горизонт оказался чист и девственен.
Сейчас многим людям, которым уже 50 лет или даже больше, наверняка не хочется вспоминать, как ходили месяцами в свои НИИ, на заводы и не получали зарплату. Вот только один из многочисленных примеров. В июле 1997 года на радиозаводе задолженность по зарплате составляла 11 месяцев. Предприятию, в отличие от того же лампового завода, повезло – пришла команда во главе с нынешним директором Юрием Смирновым. Завод сумел переломить ситуацию, выжить, погасить долги и платить текущую зарплату. И сейчас, на радость всем, живёт и развивается, пусть и не с таким огромным коллективом, как раньше.
Промышленность в конце 80-х, надо сказать, довольно странно существовала и развивалась. На металлокерамическом заводе производились тогда, как впрочем, и сейчас, герконы (электромеханические устройства, которые используются как бесконтактные выключатели, датчики близости) – внешне напоминающие стеклянные цилиндрики с усиками. В Рязани в те годы эти детали ничего не стоили – просто, как грязь, валялись на полу. Однако мусор весь подметался, опять куда-то складировался, как-то там всё сортировали, но учёта никакого, понятноедело, не велось. Прийти на завод, купить, заплатив деньги в кассу, и забрать нужное количество – было нельзя.
Лев Ливадный тогда имел серьёзные связи в Литве, а там – за один геркон давали полтора рубля. В то время на эти деньги очень даже хорошо гуляли в ресторане (restoran.ru — рестораны СПб), а на сто рублей – свадьбу играли.
В первую пробную поездку в Вильнюс отправились с маленьким кулёчком этих приборчиков (рабочие вынесли бесплатно за бутылку водки). Из этого путешествия привезли денег практически в двух пакетах. Потом стали отправлять туда уже кулями – денег привозить мешками. Герконы выносили за жвачку, шампунь, мыло, сигареты с ментолом, пену для бритья. Короче, за всякую-всякую ерунду, которая просто отсутствовала в наличии на прилавках магазинов.
В общем, выглядело всё примерно так: за пачку жевачки, купленную в Литве, выносили два кармана герконов (больше карманов не было). Мужик просто насыпал, а когда выходил – вытряхивал. И эта пачка жевачки стоила, страшно сказать, как квартира трёхкомнатная! Так своеобразно развивался бизнес в 1988 году.
Может, Лев Ливадный и хотел бы официально приобрести детали на заводе и реализовать в пределах Советского Союза, соответственно – заработать денег. Однако государство не предоставляло такой возможности, толкая бизнесмена и подельников-коллег по работе на противоправные действия. Курьеры ездили с шиком – в вагонах СВ (спальных вагонах, повышенной комфортности), сделанных в ГДР.
Весь железнодорожный состав – советский, а этот, немецкий, с коврами, в какой-то лилейной тишине. Проводники красиво чай и кофе разносили, причём не в стаканах, а в чашках. Билет стоил из Москвы до Вильнюса 90 рублей – просто немыслимые деньги, месячная зарплата. Все ехали в плацкарте за рубль, в купе – за три. На поездку туда и обратно курьеры тратили180 рублей – безумно шикарная жизнь. На юг путёвка на 24 дня стоила 120 руб., а билет на самолёт в два конца – 32.
Вот и возили: горсть приборчиков туда – оттуда, как Дед мороз, мешок денег. Для чего же оказались нужны герконы? В Вильнюсе работал завод, на котором развивали производство электронных счётчиков для таксомотора, вместо распространённых механических (таких, как в «Бриллиантовой руке», включил и поехал). Вот для создания цифровых счётчиков и требовались герконы. Так, безо всяких вложений, Лев Ливадный и построил гостиницу.
В какой-то момент бизнесмену пришла идея восстановить узкоколейку, про которую мало кто сейчас помнит. Узкая такая, сантиметров 8, построили как средство сообщения между Рязанью и Тумой. В самой же Туме есть широкая ветка большой железной дороги до Владимира. И этот кусок северного берега реки Оки предназначался, чтобы возить лес и торф. Мост тогда ещё не построили. Вот и открыли транспортный узел, параллельно возя людей. Именно на поезде отправляли во второй половине 50-х годах детей в пионерлагерь в Солотчу, другие возможности просто-напросто отсутствовали.
Те, кто бывает в районе Солотчи, и сейчас может видеть сохранённую просеку. Даже в некоторых местах остались столбы с умершими железными семафорами. В первой же половине 90-х рельсы ещё лежали где-то около Солотчи и Криуши. И Лев Ливадный настроился очень оптимистично. К сожалению, ни с кем не получилось найти общего языка. Ни с железнодорожниками, которые, как собака на сене, и сами не захотели вкладывать никаких денег, и отдать отказались. Ни с городскими властями, отвергнувшими предложение сделать узкоколейку детской железной дорогой. Это непременно помогло бы в профориентации детей.
В Украине в Днепропетровске и в Харькове можно было испытать ни с чем несравнимый восторг, покатавшись по железной детской дороге. Такая же настоящая железная дорога, но какая-то маленькая, игрушечная, ну прелесть просто, и школьники, которые являются и кондукторами, и вагоновожатыми, и машинистами. И всё это ездит по паркам. Такая красота и отдохновение! Думаю, что у нас тоже могло быть востребовано, но, увы, не получилось. И Льва Ливадного это как-то и подкосило – умер от сердечного приступа. Ещё не старый. Может, и 55-ти не было. И вся корпорация исчезла, растворилась в прошлом.
С одной стороны, государство предоставило людям возможность самоорганизоваться и работать. Зарабатывать деньги с помощью кооперативов, малых предприятий. Но с другой – оставило в достаточно жёстких рамках. Толкая, по-другому не скажешь, на противоправные действия.
Аналитики, безусловно, существовали всегда. Только сейчас зарабатывают деньги на предсказывании курсов валют или политической ситуации, а тогда специалисты сидели в недрах всесильного КГБ. Конечно, всё прогнозировалось: и какие будут последствия через полгода или год, и что произойдёт с крестьянами, с учителями и с рабочими. Просто знания, невостребованные, оставались внутри. Но тот, кого могла заинтересовать такая информация – ничего не знал о проводимых исследованиях. А кто имел представление о сложившейся ситуации – оставался безразличным и складывал все научные выкладки под сукно.
Вот и пришли к плачевному результату. Сегодня, никто не спорит, есть определённые возможности: и создать малый бизнес, и работать. Однако увеличение размера страховых взносов индивидуальных предпринимателей заставило 300 тысяч бизнесменов прекратить свою деятельность, и эта цифра явно не окончательная. Увидеть создателя, насчитавшего именно такой процент взноса, и спросить, как обоснована данная цифра – невозможно. Всё, как у Аркадия Райкина: «Кто сшил костюм? Выходит сто человек: мы. У нас узкая специализация.
Один пришивает рукав, один проймочку, один пуговицу». Но когда читаешь: поставлено на вид, человек освобождён от должности – это всё-таки не устраивает. Нет, здесь нет кровожадности, и никто не требует, чтоб этих людей пороли на площади прилюдно (хотя, может, и стоило бы одного-другого для примера, чтоб остальным неповадно было). Однако хочется знать своих антигероев, чтобы впредь такого не получалось. Сколько можно экспериментировать? Жизнь людей – не школьная мастерская и не научно-исследовательский институт, который выводит новый сорт свёклы или яблок.
Лев Ливадный, как бы кого ни удивило, никогда не обманывал – деньги выплачивал в полном размере. Создал свою корпорацию «Комфорт», разделив бизнесы – это таксопарк, это строительное подразделение, это общепит, это логистика. Такое капиталистическое разделение труда: маркетинг, менеджмент – уже тогда интуитивно постигался людьми.
Лариса КОМРАКОВА
