Есть в Рязани дома
В Рязани, на улице Семинарской, вот уже многие годы стоит полуразвалившийся, пострадавший от огня дом, ныне стыдливо задрапированный декоративной материей…
Рязань, 04 сентября — Областная Рязанская Газета
Многие рязанцы и гости города задаются вопросом: что это за дом и почему его до сих пор не сносят, но и не приводят в надлежащий вид?
Дело в том, что этот дом (вернее – то, что от него сегодня осталось) представляет собой значительную историческую и культурную ценность. В этом доме жили сёстры-писательницы Хвощинские – Надежда, Софья и Прасковья.
Надежда Хвощинская обрела читательское признание как беллетристка, печатая свои романы и повести под псевдонимом В. Крестовский, её сестра Софья публиковалась под псевдонимом Ив. Весеньев, а младшая сестра Прасковья выбрала псевдоним С. Зимарова.
Стены старого дома помнят многих приезжавших сюда знаменитостей: литераторов, издателей, художников. В своё время здесь, в гостях у сестёр Хвощинских, бывали Михаил Салтыков-Щедрин, Николай Щербина, Николай Михайловский, Всеволод Гаршин, Сергей Елпатьевский и другие выдающиеся деятели русской культуры и литературы. Сюда приходили письма от Некрасова и Салтыкова-Щедрина, Гончарова и Михайловского, Краевского и Стасюлевича, Плещеева и Шелгунова…
В 1876 году в дом на Семинарской улице пожаловал выдающийся художник-портретист Иван Николаевич Крамской, чтобы написать портрет Надежды Хвощинской по просьбе знаменитого купца-мецената, создателя картинной галереи Павла Михайловича Третьякова, который задался целью создать галерею портретов известных деятелей культуры. Сначала писательница из-за скромности отнекивалась и даже предлагала портретисту оплатить его расходы на дорогу, но потом, узнав, что портретная живопись для Крамского – единственный кусок хлеба, согласилась…
Скромный дом на Семинарской улице видел и других гостей, оставивших заметный след в русской культуре и литературе. Когда в родных для «В. Крестовского» «Отечественных записках» появились рассказы Гаршина, рязанская затворница поддержала начинающего писателя, написав в одной статей: «Есть у нас такое молодое, мучительное дарование – Всеволод Гаршин. У него все небольшие вещи и всякая из них памятна, потому что всякая повернула душу читателя».
Ободрённый похвалой известной писательницы, Всеволод Михайлович приезжал в Рязань, чтобы лично выразить свою признательную благодарность Надежде Дмитриевне.
«Есть в Рязани дома, что замечательны не стариной: в них старинного осталось очень мало, замечательны эти дома тем, что в них жили знаменитые рязанские люди…– писал известный историк и краевед Дмитрий Солодовников. – На Семинарской улице, близ того тупичка, что у семинарской церкви, стоят два дома, выкрашенные в гороховый цвет. В одном из этих домов жила писательница Надежда Дмитриевна Хвощинская, по мужу Зайончковская, свои сочинения она подписывала фамилией В. Крестовский».
Дом Хвощинских, деревянный, одноэтажный, состоял из девяти комнат. Под домом располагался обширный подвал. Во дворе теснились хозяйственные постройки. На сушилах конюшни духовито пахло сено. Под одним из четырёх сараев имелся глубокий погреб, выложенный кирпичом. За домом простирался изрядно запущенный сад. Огромные вязы подпирали рязанское небо своими макушками. В тени таинственно зеленели папоротники. От небольшого ручья тянуло сыростью.
Среди деревьев пряталась беседка, в которой в тёплое время любила работать Надежда Хвощинская. Иногда сосредоточиться над листом бумаги мешали горластые грачи, которые затевали ссору, кружась над садом, и тогда кто-нибудь из домашних приглашал мужчин из пожарной части, расположенной напротив, и пожарные разгоняли непрошеных пернатых гостей…
«В рязанском нашем доме сестра имела две комнаты, в которых никто не смел без её позволения взять положенного ею окурка сигары и вообще тронуть что-либо с места, – вспоминала Прасковья Хвощинская. – Всё стояло так, как она находила нужным и удобным для себя; враг кроватей и сундуков, она всегда спала на диване у стены, против которой в течение 25-ти лет не трогалась с места кровать покойной сёстры С.Д.: она умерла на этой кровати и на неё в течение всего этого времени никому не позволялось ложиться. Посторонние люди не входили к ней в комнату без её позволения. Все приезжавшие знакомые Н.Д., незнакомые нам, встречались радушно. Н.Д. была уверена, что внимание, которым она пользовалась, было дорого её семье, где ею гордились и много её любили».
Творческое наследие Надежды Хвощинской богато и жанрово разнообразно: 8 романов, 22 повести, 13 очерков и рассказов, около 100 стихотворений, большое количество статей, переводы. Дважды, в 1881 и 1892 годах, выходили собрания сочинений писательницы. Солидный «литературный багаж» имелся и у средней сестры – Софьи, а младшая из сестёр, Прасковья, оставила после себя интересные мемуары о жизни семьи в доме на Семинарской улице.
После смерти старших Хвощинских младшей сестре, Прасковье Дмитриевне, жившей в Рязани, содержать дом на Семинарской улице было накладно – он уже и без того был заложен и перезаложен за долги по процентам. В конце концов, в начале 1890-х годов, она продала родительское гнездо…
С тех пор, на протяжении многих десятилетий, знаменитый дом не раз менял своих владельцев. Наконец, городские власти решили найти дому достойное применение, и 28 мая 1982 года Рязанский горсовет вынес решение об открытии в доме Литературного музея, но затем грянули перестройки, переломки и реформы – и про музей забыли. Время было упущено, а, как известно, дом без хозяев долго жить не может. Ныне состояние давно покинутого жильцами, заброшенного дома трагически-плачевное, а у рязанских властей то руки до благих дел не доходят, то денег на реставрацию памятника культуры не хватает…
Говорят, бывшие владельцы дома заломили за него немыслимо высокую цену, непосильную для городского бюджета, но ведь есть в Рязани крупные строительные компании, есть меценаты. Неужели им не под силу восстановить знаменитый дом? К тому же в Год литературы создание в Рязани Литературного музея стало бы важным конкретным делом, в отличие от многих пустословных мероприятий. Чего греха таить: порассуждать о любви к литературе у нас все горазды, а вот как только речь зайдёт о конкретных делах – возникают «смягчающие обстоятельства». Полагаю, что в этом году сдвинуть с мёртвой точки благое дело, заросшее быльём, крайне необходимо, разумеется, если мы – не безродные иваны, родства не помнящие…
Так неужели и память о сёстрах Хвощинских – наших замечательных землячках – развеется, словно дым от далёкого костра, гаснущего под ветрами и непогодами времени?
Как тут не вспомнить слова другого выдающегося рязанца – Якова Петровича Полонского, написанные более ста тридцати лет назад: «Там, где нет ни национальных радостей, ни национального горя, – нет и нации живой и спасительно самоуверенной, там полнейшее равнодушие ко всему, что не мы и не наш личный интерес, – признак или неосмысленного ребячества, или той старческой апатии, которая предшествует разложению общества и падению государства».
Льщу себя надеждой, что – вопреки горькому предсказанию «певца грёз»! – от неосмысленного ребячества мы, кажется, начинаем избавляться, а бесчувственная, старческая апатия нам пока не грозит.
Александр ПОТАПОВ
