Глаголом жечь сердца детей
Редакцию «Областной Рязанской Газеты» посетила член Союза писателей России и Северной Америки, поэт, очеркист, редактор, поэт и литературовед Людмила Салтыкова
Рязань, 12 января – Областная Рязанская Газета. В гостях у «Областной Рязанской Газеты» поэт, очеркист, литературовед, литературный переводчик, редактор, член Союза писателей России, Российского союза профессиональных литераторов, Союза писателей-переводчиков, Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь», Союза писателей Северной Америки Людмила Салтыкова.
– Людмила Фёдоровна, когда у вас впервые родились стихотворные строчки?
– Первое стихотворение сочинила в 11 лет. На улице бушует весна, я сижу за столом, надо уроки делать, а я в окно смотрю. Жили мы тогда на Южном Урале, в городе Миасс. Ильменские горы из нашего окна были видны. Ручейки прорезают сугробы. И у меня что-то про эти ручейки начало складываться. Я так обрадовалась, такой испытала восторг, душа куда-то полетела. Я стихотворение написала! Показала учителю русского языка и литературы, а он мне указал, что у Пушкина каждая строчка рифмовалась, а у меня через одну. Правда, мы потом у Пушкина тоже такую рифмовку нашли. Но я стала к себе строже относиться. Писала про первый спутник, про вымпел, а в 10 классе про запуск нашего космического корабля с Гагариным – это какой же вся страна испытала восторг! Писала о природе, а вот про любовь не рисковала – как это я свои тайны буду всем показывать!
Вообще я рано начала читать – в 4 года. Мама и не заметила, как я научилась: подарила мне азбуку, а потом к своему удивлению обнаружила, что я уже умею читать. Видимо, дано было. И, конечно, родственники дарили много детских книжек: стихи Пушкина, Маяковского, басни Крылова… Какие-то стихи я заучивала. И гармония стиха в моей душе закладывалась.
– Вы сразу определились, что будете заниматься литературой?
– Нет, можно сказать, долго отказывалась понимать, что мне надо заниматься литературой. Мама считала, что мне надо поступать в пединститут – он был поближе к дому, но я хотела именно в университет, потому что вначале собиралась стать журналистом. А для этого нужен был ещё и стаж два года, поэтому после школы устроилась на работу на Уральский автомобильный завод, была разметчицей, так как чертежи хорошо читала. Меня даже убеждали поступать в политехнический, но я поступила в Башгосуниверситет в Уфе на филологический факультет. Во времена учёбы увлеклась культурой речи, делала доклады, выступала на студенческих конференциях, а потом перешла и в серьёзную лингвистику, потому что со 2 курса у нас уже специализация была. Да и когда я поступала, то знала, что буду специализироваться по русскому языку. Хотя очень любила сказки, много читала их, да и вообще читать любила. Однокурсница звала меня в поэтический кружок, но я отказалась, предпочитая лингвистику.
– Но журналистом вы так и не стали… Почему?
– В журналистике я разочаровалась практически сразу, потому что надо быстро и много писать, а я человек по натуре медлительный. Мне надо посидеть, подумать. А ещё надо было писать о лучших людях, с которых другие должны брать пример. Я написала об одном передовом рабочем нашего модельного цеха. Мне нравилось, как он работал, как пахло стружкой в деревоотделении. Я его спрашиваю: «А почему вы норму выполняете на 113%?» Он отвечает: «Ну а деньги-то надо зарабатывать!». А мне 17 лет, я ещё максималистка, мне думается, что надо ударно работать прежде всего для Родины! Я о нём скуповато написала, а потом ещё увидела, как он пиво пил – ну какой же он передовой рабочий! Главный редактор нашей газеты предложил помочь, но я отказалась, так как увидела недостатки в этом рабочем, несовместимые с моим представлением о передовиках производства. Юность ведь не признаёт полутонов: есть только чёрное и белое. Стихотворение тогда моё напечатали «Осень на Южном Урале». Я радовалась первой публикации! А журналистом не стала, хотя потом много приходилось писать в газеты.
– Вы являетесь автором 18 поэтических сборников, из которых 10 написаны для детей. Так, когда же увидела свет первая книга?
– Первая книга появилась лишь в 2001 году, а стихи снова сталаписать только в 1994 году. В это «смутное» для страны время я и сама была в смутном состоянии, то есть была полуслепой: всё видела как сквозь туман. Но об этом скажу позже. Однажды я услышала по радио приглашение в областную библиотеку в литературную ассоциацию «Переяславль». Там познакомилась с Владимиром Крыловым, который опубликовал мои стихи в альманахе «Переяславль». В 1997 году познакомилась с поэтом Алексеем Бандориным, за которого позже вышла замуж. Мы создали с ним литературный клуб «Орфей». Стали выпускать коллективный сборник «Орфей», печатались в газете «Рязанское Узорочье» в 2000 г. В 2001 году нас напечатали «Рязанские ведомости». Эти публикации очень вдохновили. И в 2001 году у нас с Алексеем первые сборники вышли. Ещё мы областной грант получили, и наши стихи для детей напечатали в коллективном сборнике. До 1999 года были в небытии, а сейчас уже столько сделано! Сколько фестивалей «Под небом рязанским» провели, альманахов выпустили, стихов написали, книг издали!
Познакомились мы с ним в клубе «Автор», и именно там мне стали говорить, какие у меня хорошие детские стихи. Я очень удивилась. Ведь я же детских стихов не писала! Но мне привели в пример мои стихи про котят, про попугаев, других зверюшек. А ведь и правда, когда на животных смотришь, что-то детское в тебе возникает. Некоторые это забывают, а во мне оно, наверное, сидит. И я подумала, что действительно эти стихи можно считать детскими, хотя и взрослые их хорошо воспринимают. Потом внуки стали рождаться, своё детство стала вспоминать. О детях стихи пошли. Я и решила: хорошо – буду детским поэтом.
– Сейчас вы активно занимаетесь литературой, а что заставило вас отойти от науки?
– На Урале, где я жила в детстве, в 1957 году случилась авария на ядерном предприятии «Маяк» (сейчас этот городок называют Озёрск, километров 60 от Миасса): взорвалась ёмкость с радиоактивными отходами, на здоровье многих жителей эти выбросы повлияли, и на моё тоже. Очень пал иммунитет, туберкулёзом переболела. Потом в Москве это определили как системное заболевание – болезнь Шегрена. И лишние нагрузки мне были противопоказаны. Я тогда стихи отставила в сторону, только в стенгазеты писала, так как постоянно за них отвечала. Писала поздравительные стихи, но это было как хобби. А потом так получилось, что, хотя в вузах преподавала, пришлось и от науки отойти, когда ослепла. Слепота меня сопровождала 9 лет – с 1990 по 1999 годы, как следствие того заболевания. А в 1999-м меня прооперировали в клинике Фёдорова. Как же я обрадовалась, что вижу!!! Я была счастлива!!! Теперь вот нагружаю себя и компьютерной работой, и редактурой. За время слепоты от науки ушла и снова вернулась в литературу, появились стихи.
– Вы – член Союза писателей-переводчиков. С каких языков вы переводите?
– По своим подстрочникам перевожу со славянских языков: украинского, белорусского, болгарского, чешского, польского, словацкого, сербского и черногорского. И с английского немного. Мои стихи переведены на немецкий, английский, черногорский и непальский языки.
Хотя, когда спрашивают: «Какие вы знаете языки?», я говорю: «Русский». Конечно, не на 100%, но довольно глубоко. А с другими – знакома. Преподавала латинский, английский – его мы 4 года учили в университете, в аспирантуре кандидатский по английскому сдала, пятёрку получила. Я чувствую систему языков, общее между индоевропейскими языками. Немного представляю тюркские языки, переводила стихи с турецкого для детей. Правда, в Турции нет детских поэтов, для детей «взрослые» поэты пишут назидательные стихи. Перевожу с непали по подстрочнику, сделанному непальским переводчиком. Вообщеинтерес к языкам у меня был всегда.
– А вы кем себя больше ощущаете: поэтом, переводчиком, детским поэтом, филологом?
– Мама шутила надо мной: «Драмкружок, кружок по фото, // А мне ещё и петь охота». Я уже говорила, что в школе мне все предметы нравились. Всё хотелось попробовать сделать, везде хотелось побывать. Я – гражданин мира. Но и горжусь тем, что я – русская.
– Чем для вас является поэзия: потребностью души, смыслом жизни?
– Смыслом жизни – нет. Смысл жизни – это то, что я в этой жизни делаю для людей. А поэзия – это одна из форм общения, это гармония души. Через литературу происходит воспитание личности: и умственное обогащение, и эмоциональное чувствование. Я думаю, что свой путь нащупала. Мне ведь ещё в школе говорили, что надо литературой заниматься. У меня сочинения были как очерки. И сейчас понимаю, что это действительно моё. Но то, что я хорошо познала русский, его системность – это всё не зря. Языкознание и литература тесно связаны. И вообще всё, что даётся, – всё не зря. Человеку многое дано, главное – надо делать.
Лариса КОМРАКОВА. Фото автора
