Четверг, 28 марта 2024
Курс ЦБ
$  92.26
 99.71
Рязань
+24°C
  • Расследования
  • Зеленый сад
  • Нос не в тренде?

    Размышления  по поводу очередной премьеры Рязанского театра драмы спектакля «Сирано. Экспозиция» 

    Сразу же хочу предупредить читателя, автор не ставил перед собой цели написать классическую рецензию на очередную премьеру Рязанского театра драмы. Скорее, это размышления на тему очередной попытки переосмыслить героическую комедию Эдмона Ростана

    Страсти по Сирано

     

    Надо сказать, что драматург Юлия Поспелова и режиссёр Евгений Маленчев далеко не первые, кто считает, что классическая пьеса «Сирано де Бержерак» в её оригинальной версии не интересна сегодняшнему зрителю. Действительно, чем страдания, любовь и талант Сирано может привлечь поколение «тиктокеров». Ну, действительно, кто может осилить пять актов, написанные прекрасными стихами в переводе старушки Щепкиной-Куперник аж в 1898 году или более современные переводы Владимира Соловьёва, Юрия Айхенвальда и Елены Баевской? Для авторов спектакля это невозможно априори. Да и тема, на их взгляд, не слишком актуальна… Классический Сирано – воин, философ и  поэт – малоинтересен. Единственное, что может заинтересовать – физическое уродство главного героя. Точнее – комплексы с ним связанные. Но и тут, по мнению авторов, ростановский герой с его огромным носом, что называется – не в «тренде». Куда более актуален излишний вес. Сирано толстяк? Да! Именно в этом драматург и режиссер видят новаторскую идею современного спектакля. Но использовать классический текст для этих целей –вряд ли возможно. Вот и рождается мысль переписать Ростана. Взять основную сюжетную линию и спародировать её в духе столь милого сердцу «постмодернизма». Так рождается «Сирано. Экспозиция». Почему «экспозиция»? Сейчас постараюсь объяснить.

    Сирано в рязанском спектакле – экскурсовод, скорее, похожий на Карлсона или Винни Пуха. Соответственно, история происходит в неком выставочном зале, где открывается экспозиция одного суперсовременного артобъекта. Ну и, конечно, это  огромный уродливый  нос. Ох, уж эта постмодернистская игра смыслами… Тут вам и собственно Ростан, и даже, для более «продвинутых» –Николай Васильевич Гоголь – в общем подтексты расползаются по спектаклю, как тараканы…Понятно, что «экспозиция» в названии не только обозначение места действия. Это ещё модный термин в психоанализе. Исследование и терапия, так называемых тревожных состояний. В качестве главного пациента – Сирано.

    Роксана в рязанском спектакле – директор художественного салона и однокашница Сирано, Кристиан – администратор, Монфлери  – также экскурсовод и к тому же заика, Рагно – хозяин музейного буфета. Есть в рязанском спектакле и Либре, Лиза и даже некий аниматор из соседнего торгово-развлекательного центра, который выполняет функции комментатора происходящего действа, а по совместительству исполняет роль мушкетёра, гвардейца и почему-то Наполеона. Искать какую-либо логику бессмысленно. Постмодернизм всё оправдывает… Да Бог с ним, с постмодернизмом. Обидно за артистов. За Андрея Блажилина, который, на мой взгляд, вполне бы мог сыграть классического Сирано, а вынужден по воле режиссера напяливать на себя нелепые  «толщинки» и пытаться оправдать нелепый, неуклюжий текст, написанный беспомощными, а местами – просто безвкусными рифмами.

     

    Ностальгия по рок-опере

     

    Тут, по мнению автора, необходимо небольшое ностальгическое отступление. Дело в том, что Рязанский театр драмы не в первые обращается к классической пьесе. В середине 80-х годов прошлого века режиссер Евгений Рыжик поставил свою версию ростановской истории. В его интерпретации это была рок-опера. Спектакль пользовался необычайным успехом не только у рязанской публики. Куда бы мы не приезжали на гастроли, везде на Сирано спрашивали лишние билетики… Не буду подробно анализировать тот давний спектакль. Скажу только, что все его компоненты: музыка, оформление, пластика (хореография Галины Виноградовой) работали на общую задачу – создать яркое, эффектное зрелище. Ну и исполнители главной роли: Алексей Сысоев и Сергей Леонтьев – играли именно романтического героя.

    Вообще список пьес, которые ставят и ставят, во дни как торжеств, так и бед народных, невзирая на климат, общественный строй, наличие подходящих по амплуа актеров, и так далее, и тому подобное, не так уж и велик. Если говорить о веке минувшем и продолжившем его веке нынешнем, то это пара-тройка пьес Вильяма нашего Шекспира да столько же пьес Антона, уж точно — нашего, Павловича Чехова. «Сирано де Бержерак» Эдмона Ростана также входит в их число. И так же, как Чехов и Шекспир, редко кто из авторов спектакля следует классическому варианту. Правда, переписывать классиков решаются не так уж часто. У нас в Рязани это произошло второй раз за последние полвека. Первая попытка была относительно успешной. По поводу второй, лично у меня, возникают глубокие сомнения…

     

    Отважный драматург

     

    Но вернёмся к пьесе Юлии Поспеловой. Нужно отдать должное смелости драматурга. Она не только переписала классический текст, но и сделала это стихами. Думаю, что это также входило в постмодернистскую попытку иронического осмысления… Однако какой бы смысл не пыталась заложить драматург в свои стихи, лучше они от этого не становятся. Примитивные глагольные рифмы, образный строй на уровне Эдуарда Асадова, буквально режут ухо и не дают сосредоточиться на том, что происходит с главными героями.  А между тем, происходящее вызывает, мягко говоря, некоторую оторопь. И дело не в том, что авторы спектакля ломают классический сюжет. А в том, что мне как зрителю было совершенно непонятно – в чём смысл этой истории? Ну не может же быть, чтобы всё сводилось лишь к тому, что современный Сирано не «носатый», а «толстый». Как-то маловато даже для постмодернисткой версии.

    Всё объяснилось во втором акте. Точнее – в самом финале спектакля. Если помните, у Ростана Сирано умирает, а Роксана на его смертном одре понимает, что, на самом деле, всю жизнь любила именно его. Так вот ничего этого в рязанском спектакле нет. Карлсон-экскурсовод легко смиряется с тем, что его любимая предпочитает другого. Он равнодушно разваливается в офисном кресле и с аппетитом начинает поглощать очередную порцию чипсов. И вот тут появляется его коллега, девушка давно влюблённая в него, несмотря на то, что он толстяк. Она произносит монолог-посткриптум, в котором объясняет зрителю – мол, она тоже когда-то страдала от комплексов собственной неполноценности. Но потом поняла – не так уж важна внешняя красота, главное – красота внутренняя. Каждый достоин любви… Носатый ты или толстый – неважно. Вот такой, с позволения сказать, хэппи энд в рязанском спектакле.

    Понимаю, что, скорее всего, в очередной раз прослыву ретроградом. И тем ни  менее хочу объяснить – я считаю, что для художника не существует запретов и ограничений. Возможна, самая сумасшедшая, хулиганская трактовка материала. При условии, если она логична и соответствует художественным критериям. Когда из героической комедии Ростана авторы выносят только историю о физическом уродстве – мне остаётся их только пожалеть.

    Михаил КОЛКЕР

    Читайте нас теперь и в Телеграм: https://t.me/rg62_info


  • Новости партнеров:

  • Ниармедик (мобильный)

  • Свежий выпускАрхив
    № 04 (411) 04.03.2024 г.
    Читать выпуск
  • Хозрасчетная поликлиника
    Лесок
    КПРФ
  • Ниармедик (мобильный)
    ГК Прокс
    Зеленый сад 350х280
  • АвтоЕще

    Тема трансмиссий в автомобилестроении представляет собой значительное теоретическое и практическое значение