Человек играющий
Говорят, что если человек талантлив, то он талантлив во всём. Вот с таким многогранным в своих талантах человеком – художником в самом широком смысле этого слова и поговорил журналист «Областной Рязанской Газеты». О себе, своём творческом и жизненном пути рассказал писатель, учёный, художник Игорь Ситников.
– Игорь, в Рязани тебя знают и как писателя, и как художника. Давай вначале поговорим о твоей писательской деятельности. Когда ты начал заниматься литературным творчеством?
– Поэзией я начал заниматься с 18 лет, попав под сильнейшее влияние Маяковского, особенно его футуризма. Я очень увлёкся футуристической поэзией. Ходил в библиотеку, читал поэтов Сашу Чёрного, Фёдора Сологуба, Игоря Северянина, Давида Бурлюка, который к тому же писал и картины.
Потом пришёл в литературное объединение «Рязания», занятия в котором вели мэтры рязанской литературы Борис Иванович Жаворонков и Анатолий Иванович Сенин. Написал поэтическую поэму «Оса», ну и, как водится, с первой влюблённостью начал писать лирику. Мои стихи были напечатаны в «Московском комсомольце» и в одной из газет Йошкар-Олы. Но вот однажды я стал участником семинара поэзии, на котором меня жёстко раскритиковали, отбив тем самым интерес к писательству на долгие-долгие годы.
– И, тем не менее, ты стал первым председателем Рязанского отделения Союза российских писателей. Как это произошло?
– Создать отделение Союза российских писателей в Рязани мне предложил прозаик, издатель журнала «Меценат и Мир» Левон Осепян. На тот момент в региональном отделении было всего пять человек, но оно не было официально зарегистрировано как общественная организация. Поскольку у меня был небольшой опыт создания одной организации по иностранному языку, то я согласился. Но для того чтобы стать председателем, надо вступить в Союз российских писателей, а членом Союза можно стать только при наличии книги. Мне было 35 лет – и мой возраст как раз подходил под выделение гранта на издание книги как молодому писателю. Я решил воспользоваться этой возможностью. Затратил определённое время, написал книгу малой прозы. И вот так в 1997 году вышла моя первая книжка «Фагоцитоз», в которой есть и мистические вещи, и реальные ситуации из жизни. По этой одной книжке меня приняли в Союз российских писателей. И я стал председателем регионального отделения, но исключительно только с одной целью – официально зарегистрировать организацию. После того, как я свою миссию выполнил – меня переизбрали.
– Сколько у тебя книг?
– Сейчас у меня четыре книги. Первая, как я уже сказал – «Фагоцитоз». Вторая книжка – перевод с польского поэта Петра Минтцнера. Третья книга «ХРОNIКА ССРФ» вышла в 2018 году, как и первая, на грант от Союза российских писателей. Повествование идёт в хронологическом порядке: начиная от года моего зачатия до 2017 г. Один слой этого романа – фантастический, в котором рассказывается о мифическом существе Цилине, символизирующим Тайвань. Второй блок – тоже все по хронологии – это самые важные политические события в мире. Третий блок – кусочки автобиографии, личные события, происходившие со мной. Ну и четвёртый слой – мои произведения, иллюстрирующие события каждого года или написанные мной в то время.
В 2021 году выпустил четвёртую книгу, правда, самиздатом – сборник стихов «Я».
– Ты больше художник или писатель?
– Трудно сказать. Я переключаюсь с одного вида искусства на другой. Как художник я представлен шире и больше на виду. Но, кроме того, что я художник и писатель, я ещё и учёный. Окончил магистратуру на Тайване, так что я – дипломированный специалист по Тайваню с учёной степенью. Также на Тайване окончил докторантуру по Тихоокеанской Азии.
На английском языке и учился, и писал все свои курсовые работы, которые, по сути – готовые статьи. Часть из них уже опубликована в различных научных изданиях и в России, и за рубежом. Написал докторскую диссертацию на английском языке на тему «Доисторические истоки глобализации», где демонстрируется и анализируется комплекс мифологических образов и мотивов общий для всей Евразии, начиная от Ирландии и заканчивая Тайванем и Новой Гвинеей, что говорит о взаимодействии всех культур на этом пространстве с незапамятных времён. В эпоху неолита и в начале бронзового века это была единая целостная культура языческого толка. Примерно одинаковые верования и мифологические концепции. И я всё доказываю на конкретных примерах. Защититься не успел из-за закрытия границ в связи с пандемией. Но при первой возможности обязательно это сделаю.
– У тебя профессиональное художественное образование. Ты сразу решил выбрать профессию художника и поступать в Рязанское художественное училище?
– Далеко не сразу. В 18 лет, как я уже сказал, стал писать стихи и в этом же возрасте начал рисовать. Очень увлекался слушанием рок-музыки, а рисование было связано, прежде всего, с коммерческим интересом – хотелось продавать портреты кумиров рока. Правда, ни к чему это не привело. Тем не менее, рисованием я увлёкся, и до сих продолжаю им заниматься.
После школы я очень хотел поступать на ассириологию в Ленинград, но мама меня не пустила, как я её ни уговаривал. Она решила меня направить в Рязанский пединститут на истфак. Я поступал, но не поступил. Второй раз на следующий год пошёл на факультет иностранных языков. Занимался английским, немецким, польским языками. И опять не прошёл. На третий год был уже выбор: или художественное училище, или в очередной раз пединститут. Но случилось так, что в художественном училище экзамены были раньше на месяц. И я, к своему изумлению, прошёл. Хоть это было и не без труда. Я целый год занимался, ходил после работы вечерами и по выходным в изостудию во Дворец профсоюзов. Но ни капли не жалею, что поступил в художественное училище. Быть художником мне нравится и потом меня это всегда кормило.
Иллюстрирую книги. Всегда занимался преподавательской деятельностью: работал в художественных школах, сейчас в художественном училище преподаю специальные дисциплины: рисунок, живопись, композицию.
– Ты как художник, в каком жанре работаешь?
– В Рязани меня больше знают и принимают как графика. Так случилось, что я окончил отделение живописи. Графического отделения у нас не было. Была только промграфика, которую окончила моя первая жена. Один из моих первых учителей Леонид Алексеевич Соколов ещё до поступления в училище преподал мне два урока по композиции – просто со мной поговорил, пару часов. И за два часа научил меня композиции. Когда я женился, родился ребёнок, а мастерской не было, работал дома. Из-за страха возникновения аллергии у ребёнка, прекратил писать масляными красками. Пришлось искать другие способы выражения, так и перешёл на графику. Стал заниматься рисованием кистью, пером. Выставляться стал сразу после училища, в отличие от многих других. Делал и делаю это систематически. Постоянно, чуть ли не каждый год, участвовал и продолжаю участвовать в выставках. Всегда рисовал что-то новое.
Вернулся к живописи только тогда, когда оказался на Тайване. Вначале, как говорится, для пробы, пришлось купить холстик, мольберт, пару кистей, немного самых дешёвых красок – сделал один пейзаж. И с тех пор не могу остановиться (улыбается – прим. автора). Так и стал заниматься живописью.
– А какие направления живописи тебе интересны?
– Я авангардист. Мне нравятся все авангардные направления, начиная от фовизма (переводится как дичизм, всё дикими красками) до поп-арта и геометрической абстракции. У меня, в основном, геометрическая абстракция. А поп-арт – это когда изображаются какие-то идолы поп-культуры. Люблю дадаизм – бессмысленные коллажи.
На Тайване я занимался только тем, чем хотел, потому что не собирался выставляться, просто писал для себя, для души. Оторвался и делал, что хотел. Начал заниматься супрематизмом, но скорее это была геометрическая абстракция. Ну, а когда вернулся с Тайваня в Рязань, продолжил этим заниматься. К моему удивлению, меня пригласили на одну выставку, затем на другую. Мой «супрематизм» пошёл на «ура». Я был потрясён и стал выставляться с этими картинами в Рязани.
У нас есть ещё группа авангардистов. Мы создали такой клуб по интересам под названием «5+». Пять – потому что нас было пять учредителей, а плюс – означает, что мы оцениваем себя на оценку 5 с плюсом и ещё плюс означает, что группа открытая, пожалуйста, присоединяйтесь. Авангардистов, конечно, мало. Авангард – элитарное искусство, далеко не для каждого зрителя. Публика в этом плане консервативна, в том числе и покупатели живописи – люди любят в основном пейзажи, натюрморты, портреты. Да и авангардные работы могут жить только в офисах, кабинетах. В спальне и гостиной такие картины не разместишь.
– На Тайване и в России отличается вкус к живописи?
– Да, очень сильно. На Тайване существует три направления. Первое – это традиционная китайская живопись. Есть мастера, которые рисуют огромные картины в стиле гохуа – я был потрясён. Второе – направление масляной живописи – подражание европейской, но сделано изящно, тонко, со вкусом. И третье – это фотоискусство, тоже просто огромных размеров. Причём они каким-то непостижимым образом комбинируют сюжет, получая невероятный сюрреализм. Например, едут два человека на велосипеде, один без ног – он держит руль, другой без рук, но он крутит педали. И эта фотография огромного размера. Наверняка, это были нормальные люди, с кого делали фотографии. Но как это сделано – непонятно. Эти снимки произвели на меня сильное впечатление.
– Ты прожил на Тайване 12 лет. Когда и почему ты стал изучать китайский язык?
– Да, на Тайване я прожил с 2003-го по 2015 год. Китайский я стал учить самостоятельно и совершенно для меня неожиданно. Я преподавал в художественной школе №1 композицию, и надо было чем-то завлекать детей, предлагать темы. И я читал им китайский классический роман. Ребята поняли, что я очень увлечён Китаем, но дальше чтения романов я не шёл. Однажды подходит ко мне ученица и говорит: «Игорь Николаевич, а вы не хотите китайский язык выучить за 4 месяца? У меня есть журнал. Я вам принесу, вдруг понравится». Я только посмеялся, решив, что это полный бред. Но она всё-таки принесла журнал – это был «Химия и жизнь». Там в предисловии автор говорит, что вы пройдите курс за 4 месяца – не надо ничего учить, просто играйте в иероглифы. Иероглифы надо рисовать, их разбирают, из чего они состоят. Автор методики утверждал, что прошедший курс с китайским языком уже не расстанется никогда. Так и случилось. Я прошёл за 4 месяца этот курс, и из китайского потом не вылез. Чтобы изучать произношение – приобрёл учебник с кассетами. Хочу отметить, что первым в Рязани, кто стал заниматься китайским языком, был я. В РГУ китайский стали изучать позднее.
А я начинал учить язык ещё в то время, когда с Китаем никакой дружбы не было. И я всё сомневался: зачем мне китайский, когда нет никаких отношений между странами? Поэтому я думал, что буду заниматься только иероглифами, а сам разговорный мне не нужен. Но потом судьба распорядилась так, что я занимался этим языком на Тайване два года. Разговаривал на улицах, на рынке, в магазинах, в такси – только на китайском. Нормально стал изъясняться на бытовом уровне, но читать литературу и писать не могу. Сейчас, благодаря интернету, намного проще изучать языки. На данный момент, сам изучаю французский, нашёл бесплатные онлайн-курсы.
Преподавал на Тайване английский и русский – на это жил. Для меня это был вызов: я русский не преподавал, тем более иностранцам. И не был уверен, что справлюсь. Ведь надо было им как-то объяснять понятия, грамматику – то на английском, то на китайском старался доходчиво объяснять. Справился. Я учил и произношению, и чтению, и письму, и грамматике. Очень трудно донести русскую грамматику до людей, у которых грамматики нет. В китайском языке нет ни окончаний, ни склонений, ни спряжений. Попробуй, объясни, что такое склонение и спряжение, что надо менять окончания. Объяснял на примерах. Но это было очень трудно для них. Русскому проще выучить китайский язык, чем китайцу – русский. Но у китайцев есть особенность – они быстрее начинают говорить.
– Где лучше живут: в России или на Тайване?
– В России живут лучше, чем на Тайване. Их квартиры – убожество. Света мало, отопления зимой практически нет. Застройки ужасные – у нас город на город похож, а там улицы похожи все друг на друга, одну от другой не отличишь. Дома просто отвратительные и без штукатурки – цементные сооружения, какие-то жуткие клетушки. Быт построен ужасно. Самое поразительное, что тайванцам ничего другого не надо. Есть там элитные дома по японским стандартам с паркетными утеплёнными полами. Но это не основная масса людей так живёт, и не потому, что недоступно – они просто не хотят. Я так и не понял – почему. Интерьер неуютный. Одеваться не умеют, не обращают на это никакого внимания. Вот русские и филиппинцы одеваются хорошо. Зато на Тайване нет хулиганства. Но мне на Тайване было комфортно. Привык, всё знал.
В 2003 году я уезжал из страны, которая была хуже Тайваня, а через 12 лет вернулся в страну, которая стала лучше Тайваня. В 2015 году я приехал в незнакомую мне Россию, и мне пришлось долго адаптироваться. По сути – опять оказался заграницей. Никого не знал. У меня не было круга общения. Начал ходить на выставки. Вот только когда началась выставочная деятельность, стал потихоньку входить в общество. Потом всё возникло, но далеко не сразу. Я ездил в маршрутках и наблюдал, как люди общаются, я даже не знал, как разговаривать. На Тайване не спрашивают: выходите вы или нет, а здесь я забыл, как это спрашивают. Я уже плохо разговаривал по-русски. Появились новые слова и выражения: «я тебя наберу…» и многие другие понятия. Для меня выражение «я тебя услышал» вначале было какой-то дикостью. Почему услышал, а не понял? Странный оттенок. С изменившимся русским языком были проблемы. Много наблюдал за поведением людей. Время прошло, и коммуникативные вещи тоже изменились. В магазине можно и даже нужно разговаривать, здороваться, прощаться. В обществе стали все вежливые.
На Тайване я сблизился с филиппинцами, там сложился круг друзей. Я мог к одному столу подойти в баре, к другому, к себе за стол пригласить, и у меня там была зона общения: можно с мужчинами, можно с женщинами познакомиться. Тут ничего такого нет. Теперь-то я уже адаптировался, от отсутствия общения не страдаю, даже наоборот – порой отдохнуть ото всех хочется.
Несмотря на множество моих интересов, я всё время борюсь со скукой. Играю. Для меня одним из основополагающих, программных произведений был роман Германа Гессе «Игра в бисер». Там есть такое понятие – «человек играющий». Литература, изобразительное искусство – игра. Вся жизнь – игра. Так вот я – человек играющий.
Лариса КОМРАКОВА
