Все мы вышли «из Достоевского»
Слева направо: Владимир Захаров, доктор филологических наук, главный редактор журнала «Неизвестный Достоевский», Игорь Волгин, академик РАН Валерий Тишков.
В подмосковных Горках-10 (пансионат «Лесные дали») с 14 по 17 мая 2021 года проходил IX Международный конгресс «Русская словесность в мировом культурном контексте. Классика и мы: к 200-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского». Его участником стала журналист «Областной Рязанской Газеты» Елена Сафронова. Публикуем её рассказ о конгрессе от первого лица
– Лена, только ты представляла Рязань на IX конгрессе Достоевского?
– Да, в программе я была единственным выступающим, живущим в Рязани. Но только представляла я не город и не какую-либо организацию, а литературного критика Елену Сафронову. Рязань не имеет к этой моей эскападе никакого отношения. Точно так же, как и я сама, увы, не имею отношения ни к каким научным и литературным мероприятиям, проходящим в Рязани. В последний раз я фигурировала как писатель на рязанском пространстве лет, наверное, шесть назад. С тех пор меня не зовут к участию ни в конференциях, ни в коллективных творческих акциях, ни проводить индивидуальные творческие вечера либо просветительские встречи. Говорить об этом неприятно, но нужно – для полной ясности.
Насчёт участия писателей в литературной жизни нашего региона я слышала диаметрально разные точки зрения. Некоторые люди (сами не обойдённые приглашениями) уверяют, что никто никого зазывать не должен, автору надо самому заявляться, допустим, в библиотеки с предложениями устроить свой творческий вечер или ещё какое-то мероприятие, и всё получится. Несколько раз я так и делала. Но, по странному совпадению, всё время «что-то шло не так»: то мероприятие «забывали подготовить», то его отменяли в последний момент и переводили в онлайн. В конце прошлого года я направила в областное Минкультуры свою творческую автобиографию, подготовленную Русским ПЕН-центром, в котором у меня складывается активная литературная деятельность. Просила распространить эту справку по библиотекам области, присовокупив, что я готова к сотрудничеству с любыми культурными и образовательными учреждениями. 28 декабря 2020 года получила официальный ответ за подписью заместителя министра культуры М.В. Кауркиной, что эта информация «направлена руководителям государственных и муниципальных библиотек для организации работы и дальнейшего сотрудничества». Столь обнадёживающий документ был крайне приятен. Но до сего дня ни из одной библиотеки никаких предложений… Уж и не знаю, какую ещё личную активность проявлять!
Елена Сафронова, Дмитрий Мурзин (в центре), Даниэль Орлов
На конгрессе Достоевского вышло строго наоборот. Пришло письмо от Игоря Леонидовича Волгина, президента Фонда Достоевского, вице-президента Международного общества Достоевского и бессменного ведущего всех конгрессов, с предложением приехать на ближайший конгресс. Следом за его личным письмом прибыло официальное приглашение от Фонда Достоевского с уточнением «за счёт фонда». Приглашение я мигом приняла и составила доклад на основе данных своей постоянной работы критика. Никогда не отказываюсь, был бы интерес к моей скромной персоне.
Закончу эту грустную тему вторым мнением – библиотечных работников: библиотеки работают с литераторами через писательские союзы – то есть выходят на председателей, а те уже доводят информацию и призывы до членов организаций. По рассказам большинства рязанских коллег, у них так и происходит. В рязанском региональном отделении Союза российских писателей я состою уже 19 лет, и за эти годы была «направлена» организацией на мероприятия столько раз, что их можно перечесть по пальцам одной руки. Последние мои «свершения» как члена РРО СРП – две поездки по области в рамках проекта «Культпоход длиною в год» в 2014 году. Недавно председатель в официальном ответе (на запрос о взаимодействии) предложил мне самой решать свои творческие дела (как и было все эти 19 лет) и отказался сообщить, как будет реализовываться в Рязани создание Ассоциации писателей и издателей России. Замкнутый круг. При этом только в данной организации у меня периодически спрашивают творческие отчёты! В Русском ПЕН-центре и Союзе писателей Москвы я плотно занята, но отчётности никто не требует. Нет, я не против отчётов, но к ним я подхожу справедливо и фиксирую, что я делаю как член той, другой и третьей организации, а что – как самостоятельная творческая единица. В конгрессе Достоевского я участвовала именно так. Пусть никто в Рязани этим «не отчитывается» (смеётся).
– А ты в первый раз была на конгрессе Достоевского?
– В третий. До этого – в 2009 и 2012 году. Мои доклады выходили в сборниках серии «Русская словесность в мировом культурном контексте», которые издаются по следам конгрессов. Но нынешняя встреча была особенной во всех смыслах.
Во-первых, в ближайшем ноябре исполнится 200 лет со дня рождения Фёдора Михайловича, и весь год проходит под знаком Достоевского.
Во-вторых, практика конгрессов тоже празднует своеобразный «юбилей», как объяснил на открытии Игорь Волгин. По нумерации в мае прошёл девятый конгресс, но по факту – десятый. В один из предыдущих годов конгресс Достоевского проводился параллельно в Москве и Санкт-Петербурге, то есть состоялся дважды. И, наконец, это была одна из первых масштабных встреч творческой и научной интеллигенции «в реале» после тяжелейшего ковидного года, который нас всех поместил в жёсткую изоляцию, а она людям далась, ох, как нелегко… О том, какое счастье просто собраться вместе и «обняться душами», как выразился Игорь Леонидович, многие говорили и в речах на торжественных событиях форума, и просто в кулуарах. Потому, видимо, и участников было беспримерно много – на моей памяти впервые установили строгий регламент для докладов, невзирая на «чины», и даже для чтения стихов на поэтическом вечере. Им традиционно завершается программа каждого конгресса.
– Я раньше не знала, что ты занимаешься творчеством Достоевского. О чём был твой доклад?
– Дело в том, что конгресс Достоевского всегда большое внимание уделяет современному состоянию русской культуры и словесности, что отражено и в заглавии. В знак того, что творчество и философские идеи Фёдора Достоевского оказывают постоянное влияние на ныне живущих писателей и мыслителей. Можно сказать, перефразируя известный тезис «Все мы вышли из гоголевской «Шинели» (его приписывают как раз Достоевскому, но всё сложнее): «Все русские писатели вышли «из Достоевского». Поэтому я обратилась к своей магистральной теме «героев нашего времени», то есть текущей русской прозы. Помнишь, я рассказывала тебе про своё участие в методических днях русской культуры в Словакии (кстати, тоже по приглашению той стороны, а не по собственной инициативе!)? Туда я подготовила доклад о героях современной русской прозы? Для словацкой аудитории доклад оказался «в жилу»: о многих наших «живых классиках» тамошние педагоги даже не слышали, остановившись на Чехове, в лучшем случае – на советских инженерах человеческих душ, вроде Александра Фадеева. Но это было в 2015 году. С тех пор столько новых книг написано! Я назвала свой доклад «Герои нашего времени. Являются ли протагонисты произведений современной русской литературы героями в понимании, заложенном Ф.М. Достоевским?» Напомню, писатель в связи с «Идиотом» обозначил свою цель «изобразить положительно прекрасного человека». В докладе задавался вопрос: ставят ли себе такую задачу современные авторы и как её решают? Примеры из книг Романа Сенчина, Захара Прилепина, Алексея Иванова, Дмитрия Глуховского и прочих фигур мейнстрима доказывают: ох, нет, концепция «героя» в литературе сильно изменилась. Новый образ «положительно прекрасного человека», похожего на князя Мышкина, создал разве что Борис Акунин в лице Эраста Фандорина. О Фандорине я написала целую статью, она вышла в коллективной монографии «Весь мир театр? Весь мир – литература! Б. Акунин глазами заинтересованных читателей» в 2016 году. Но к сему моменту Фандорин «погиб», так что наша проза осталась без прекрасных героев, а доклад мой был скорбным… Чтобы не завершать ответ на печальной ноте, расскажу, какие ещё доклады о современной культуре сделали коллеги. Говорили: об «оттепельном» искусстве, Михаиле Шолохове, Варламе Шаламове, Георгии Эфроне, Владимире Богомолове и Андрее Тарковском, писателях-эмигрантах Иване Бунине и Борисе Зайцеве, отце и сыне Гумилёвых, тонкостях перевода… Обсудили остроактуальные культурные приметы и персоналии: например, лекции Дмитрия Быкова. Поэт Константин Кедров сделал доклад «Елена Кацюба – икона нового авангарда» (эта замечательная поэтесса год назад ушла из жизни). Критик Валерия Пустовая – «Травма и абьюз как добро и зло в современной литературе (на материале прозы Евгении Некрасовой и Ксении Букши)». Писатель Елена Черникова говорила о поэтике жизнеописания современного художника в своей книге «Олег Ефремов: человек-театр»… Представляешь, какая амплитуда?
Слева направо: Елена Сафронова с поэтом Ефимом Бершиным и писателем Еленой Черниковой
– Ну, а о самом Достоевском делали доклады?
– Разумеется! На конгрессе были три крупных секции: «Достоевский: текст и контекст», «Метаморфозы в пространстве культуры» и «Язык как средство коммуникации». В процессе работы их по техническим соображениям объединили. Секция «Достоевский: текст и контекст» была самой «многолюдной», я в неё же попала. Благодаря этому прослушала массу интересных докладов, в том числе подготовленных жителями «достоевских» мест: Санкт-Петербурга, Старой Руссы, Омска. Помимо этих городов, были делегаты от Сочи, Уфы, Петрозаводска, Казани. Казалось бы, за десять конгрессов уже было сказано всё! Но нет – Достоевский воистину неисчерпаем! На открытии Павел Фокин, заведующий московским музеем-квартирой Достоевского, который сейчас находится на реконструкции и в обновлённом виде откроется ближе к юбилею классика, привёл характерный пример. Международное общество Достоевского семь лет назад основало журнал «Неизвестный Достоевский». Фокин честно признался, что удивился: что ещё неизвестно о жизни и деятельности Фёдора Михайловича, чтобы затевать регулярное издание? А журнал меж тем выходит четыре раза в год вот уже семь лет – и материалы в нём не повторяются… Я только несколько названий докладов приведу: «Диалог Достоевского и Менделеева о спиритизме» (Михаил Кураев, Санкт-Петербург), «Модель «борисоглебского сюжета» как декодер романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» (Владимир Васильев, Красноярск), «Достоевский и поэзия Серебряного века» (Марина Кудимова, Москва), «Пророчества Ф.М. Достоевского и вызовы современного мира» (Игорь Горюнов, Москва), «Символизм Ф.М. Достоевского и его интерпретации: от Вяч. Иванова до Мейера» (Сергей Шараков, Старая Русса). Сам Фокин зачитал доклад: «Затерянные и забытые воспоминания современников о Достоевском. По материалам собрания А.Г. Достоевской». До сих пор есть, что найти о классике нового!
– И что нового лично ты узнала?
– Это, конечно, индивидуально. Но для меня откровениями стали два доклада – как два полюса современной «рефлексии» над Достоевским. Игорь Волгин на пленарном заседании (начальном) очень увлекательно говорил – не докладывал, не лекцию читал, а непринуждённо с друзьями общался! – на тему «Достоевский как интурист: открытие Европы». У Достоевского есть очерк «Зимние заметки о летних впечатлениях». Это своеобразный отчёт Фёдора Михайловича о первой поездке в Европу в 1862 году, написанный через полгода после возвращения. О нём мало кому известно, кроме круга специалистов (и я не знала!). В момент публикации этот очерк почти не заметили ни публика, ни критика. Ведь Достоевский написал не травелог о знакомстве с достопримечательностями и диковинами зарубежья, а философские заметки о нравственных проблемах, русском характере в соприкосновении с европейской культурой и размышления о нашем совместном будущем. Сегодня этот тест нисколько не устарел!
А другой запавший мне в душу доклад сделала журналист и студентка Литературного института имени Горького Ярослава Танькова. С двухсложным заголовком: «Реинкарнация Достоевского для российских подростков» или «Как великие русские писатели попали в круг интересов юного русского читателя, из которого их ранее начисто выбила тоскливая школьная подача, через японскую мангу и аниме». Оказывается, в Японии выпускают комиксы манги с «участием» героев русских писателей и их самих, и они там пользуются жутким спросом! Судя по докладу, с такими комиксами японцы изучили творчество Достоевского едва ли не лучше, чем их русские ровесники. Повальное «нечтение» российских подростков, как следствие – тотальная неграмотность учащихся вузов, стали прямо «красной нитью» конгресса. И я, грешным делом, подумала: может, есть смысл прививать вечные ценности поколению некст в игровых формах? Ведь они привыкли не читать длинные тексты, а смотреть ролики и демотиваторы в интернете… Это сугубо моё мнение, я его не навязываю, пусть педагоги решают.
– А с какими-то интересными людьми ты познакомилась?
– Безусловно! С большинством московских участников мы знакомы давно. Ближе сошлись с писателем из Кронштадта Даниэлем Орловым, поэтом из Кемерова Дмитрием Мурзиным, русским культурологом Валерием Байдиным, живущим во Франции. Посчастливилось лично увидеться – и даже сидеть за одним столом! – с поэтессой Инной Кабыш, которую я знаю заочно с девяностых по невероятному стихотворению «Кто варит варенье в июле…» Она делала доклад и читали стихи на поэтическом вечере вместе с Ефимом Бершиным, Марией Ватутиной, Олесей Николаевой, Бахытом Кенжеевым, специально прилетевшим из Америки. Мои любимые современные поэты! Не чтения, а именины сердца!
Доклад у Инны был классный: «Поэты Серебряного века как герои Достоевского». Он вроде бы и фантазийный относительно классического литературоведения – но звучал на научном конгрессе, так как построен на ассоциациях очень квалифицированного читателя. Так, Маяковский у Инны оказался Раскольниковым – из-за фразы «кастетом кроиться миру в черепе» – аналогия ясна. Цветаева – Катериной Ивановной Мармеладовой, матерью троих детей и воплощением гордыни. А «наше всё Есенина» знаешь, кем она видит? Ставрогиным! Параллель такая: Катаев в «Алмазном моем венце» прозывает Есенина Королевич, а в «Бесах» Верховенский называет Ставрогина Иваном-Царевичем и прочит его на царство. Есенин, как и Ставрогин, был весь окружён женщинами, его душа так же металась, и погиб он так же… Мы настолько увлеклись игрой в аналогии, что и друг другу искали «пары» у Фёдора Михайловича. Мне досталась Грушенька. Ладно, хоть не юродивая Матрёша (смеётся).
Дмитрий Достоевский
Потрясающим знакомством стал Дмитрий Андреевич Достоевский – правнук писателя по прямой мужской линии. Ему сейчас 76 лет, больше половины жизни он продолжает родовой долг семьи – прославление имени и популяризацию наследия Достоевского в веках. По словам Дмитрия Андреевича, его отец Андрей Фёдорович долго бился за создание музея классика в Ленинграде – и он сам примкнул к этому делу, когда отца не стало. В 1971 году музей открылся, а дело не прекращается. Дмитрий Андреевич – почётный гость почти всех конференций и прочих мероприятий в честь своего прадеда, в том числе – конгрессов фонда Достоевского. Он сказал мне, что только сейчас, глубоко за семьдесят, задумал передать эту миссию своему сыну. Внука Дмитрия Андреевича зовут Федя. В мире растёт третий Фёдор Достоевский!
Дмитрий Достоевский, потомственный дворянин, сознательно отказался от получения высшего образования и пошёл работать. У него 21 профессия по трудовой книжке, чем он гордится. Общение с ним здорово опровергает все стереотипы о людях без высшего образования. У Дмитрия Андреевича великолепно поставленная речь, энциклопедические познания, особенно в отношении предка, широкий кругозор, мощное чувство юмора и прекрасная память. И живописать словом он умеет – это, видимо, генетическое. Встреча с ним окончательно убедила меня: самодостаточность личности придаёт не «корочка», а смысл и цель в жизни. У Дмитрия Достоевского она есть. Дай Бог нам всем быть такими в наши зрелые годы!
Лариса КОМРАКОВА
