Неравенство навсегда
Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил исследования о том, как, по мнению россиян, добиться социальной справедливости в России
Более половины (54 %) россиян считают, что за последний год уровень социальной справедливости не изменился. С тем, что наше общество стало более социально справедливым, согласны 16 % наших сограждан. Обратного мнения придерживаются 28 % респондентов.
За последние 5 лет заметно увеличилась доля тех, кто считает, что политика российских властей сегодня способствует укреплению социальной справедливости в нашем обществе: рост с 20 % в 2013 г. до 29 % в 2018 г.
Однако треть россиян (32 %) по-прежнему склоняются к мнению, что власти страны скорее препятствуют социальной справедливости в обществе. Ещё 30 % участников опроса утверждают, что на сегодняшний день власти никак не влияют на справедливость общества, хотя эта доля снизилась на 5 п.п. с 2013 г.
По мнению россиян, чтобы наше общество стало более социально справедливым, в первую очередь государству необходимо бороться с коррупцией (14 %) , следовать принципу «закон един для всех» и больше внимания уделять простым людям (по 11 %) . Каждый десятый (9 %) опрошенный полагает, что нужно Повысить зарплаты и пенсии. Реже говорят о таких мерах, как ужесточение законодательства и борьба с безработицей (по 5 %), развитие экономики и усиление социальной политики (по %).
Стремление к социальной справедливости понятно. Еще Фёдор Михайлович Достоевский говорил: «Высшая и самая характерная черта нашего народа — это чувство справедливости и жажда её».
А можно ли вообще создать общество социальной справедливости? На эту тему, рассуждает обозреватель Газеты, ру Георгий Бовт (Газета.ру от 07.10.2019г.).
Георгий Бовт пишет, что история знает немало благостных деклараций: общество равных возможностей. От каждого по способностям, каждому по труду. Все люди от рождения наделены неотъемлемыми правами — на жизнь, свободу и стремление к счастью. Пожалуй, самая смешная про то, что кто был никем, то станет всем.
На самом деле, не станет, а скорее всего, никем и останется — отмечает Георгий Бовт. А если станет, то не он, а его далёкие потомки, если сильно повезёт. Но стремиться, конечно, надо. Это тот случай, когда процесс — всё, даже если результат — ничто.
Вот у нас порой возмущаются, что дети влиятельных родителей, как правило, пристроены на весьма приличных местах, до которых тем, у кого как бы «равные возможности» — как до Луны. У кого банк «свой» образовался, хотя сам ещё из «комсомольского возраста» не вышел. Кто в госкорпорации на хлебном месте. Кто и орден успел получить — за заслуги большие перед Отечеством. Кого папа по политической линии двигает, даром что харизмы — кот наплакал.
Ну, а где не так? В Америке что ли, над которой не заходит солнце демократии? Георгий Бовт приводит свежий пример. Есть у бывшего вице-президента Байдена сынок по имени Хантер, которого выгнали из армии после положительного теста на кокаин, но который, тем не менее, успешно окончил йельский университет (это намного круче, чем МГИМО в советское время), успел поработать в главной американской железнодорожной компании AMTRAK. Не машинистом, разумеется, а в совете директоров. В украинскую энергетическую компанию Burisma (группу компаний, точнее) он пришёл, когда против её владельца Николая Злочевского была небольшая кучка уголовных дел. Но сразу после его прихода рассосалась. Ну да, разумеется, папа вице-президент Америки тут «совершенно ни при чём». Сынок просто талантлив и именно поэтому получил твёрдый оклад в 50 штук баксов. В месяц. И папа, слово которого было решающим при выделении Украине, как минимум, 1,8 млрд долларов, совершенно опять ни при чём. Тут и справки есть, и решения судов.
Особенно ни при чём ни папа, ни талантливый сын-бизнесмен в том, что в руках у Burisma оказалось намного больше лицензий, чем у конкурентов. И, разумеется, чистым совпадением является то, что Байден-младший покинул компанию незадолго до того, как папа покинул Белый дом. И уже совсем случайным совпадением является то, что именно папа настоял на увольнении генпрокурора Украины, который вёл уголовные дела против Burisma.
Везде, как говорится, полный «комплайенс». Но, как оказалось, не окончательный, и теперь папе Джозефу и его друзьям по партии надо поднять страшный кипиш под знамёнами борьбы за чистоту и честность демократии, чтобы нагадить этому выскочке, засевшему в Белом доме назло всем благородным элитам, они же «правильные пацаны» и «хорошие парни».
Георгий Бовт утверждает, что никакого равенства возможностей нет ни в одной стране мира. Однако везде дети из состоятельных семей и у родителей, имеющих более высокий образовательный уровень (что тоже косвенно связано с количество денег), имеют также намного более высокие шансы получить хорошее (дорогое) образование, жить (продолжать) зажиточной жизнью, быть здоровее детей из семей бедных. При этом на фоне универсальных процессов размывания среднего класса не только в нашей стране, но и по всему миру, социальные лифты тоже застревают всё чаще везде. Это как в советском номенклатурном учреждении (такие манеры переняли многие российские частные и государственные корпорации теперь : есть отдельный лифт для начальства (и его детей) , а есть для всех остальных. Первый — скоростной. Второй — как получится.
Согласно прошлогоднему исследованию, проведённому в странах ОЭСР, детям из самых бедных семей потребуется в среднем пять (!) поколений, чтобы достичь среднего уровня достатка в той или иной стране. Самый быстрый социальный лифт в Дании — 2 поколения. В Швеции, Финляндии, Норвегии -3. В Австралии, Бельгии, Канаде, Японии и даже небогатой Греции — 4. В США, Великобритании, Южной Корее, Италии, Швейцарии, Австрии — 5. В считающейся «эгалитарной» Франции — шесть поколений. В Индии, «коммунистическом» Китае и Венгрии — 7, в ЮАР и Бразилии (страны с наибольшим разрывом между самыми богатыми и самыми бедными) -9, в Колумбии — 11 поколений.
По нашей стране данных таких нет, однако известно, что по разрыву между самыми богатыми и самыми бедным мы находимся примерно на уровне США. При этом даже в Скандинавии, где социальные лифты вроде хорошо смазаны, не говоря об остальных странах, высокая социальная мобильность наблюдается лишь между средним классом и топ-20%. А вот подняться с самого низа и скандинавам тяжело. Хотя двум третям потомков «бедняков» удаётся всё же повысить свой материальный и социальный статус.
Однако они при этом всего лишь перемещаются в соседние слои, а не в высшие. Согласно исследованию шотландского историка и социолога Грегори Кларка, в столь разных странах, как США, Китай, Индия, Швеция, Корея, Чили, Великобритания и Япония социальная мобильность остаётся … примерно одинаковой даже не годами и десятилетиями, а веками! Иными словами, существование элит и класса «вечно униженных и оскорблённых» — вещь постоянная для одних и тех же стран на протяжении всей их истории, что с ними ни делай, включая революцию, которая лишь сменяет один «элитный состав» на другой, и после пересменки другим туда уже не пролезть.
Согласно другим исследованиям (в рамках той же ОЭСР) , дети, чьи родители не окончили университет, имеют 15 % шанс его окончить, тогда как в образованных семьях этот шанс составляет 60 %. Отсюда «предопределённость» низких доходов на всю жизнь. А можно ещё выделить престижные университеты. Где своя тусовка, которая потом друг друга тянет по жизни. Сколько там президентов США было из Гарварда?
Детство, проведённое в бедности, с высокой степенью приведёт к бедности по жизни, тогда как в богатых и влиятельных семьях наоборот. В этом смысле, есть «стеклянный потолок», выше которого большинство «простолюдинов» никогда не вырастут, и «липкий пол» бедности, который всю жизнь тянет вниз.
Не менее половины детей влиятельных и состоятельных родителей идут по стопам своих успешных предков. Скажем, становятся топ-менеджерами. Тогда как только четвёртая часть детей из неблагополучных семей вырастает до уровня приличного менеджера. В нашем случае, когда советская иерархия сменилась «рыночной» в рамках государственного капитализма, можно сделать определённые поправки. Условно, это больше не партийно-хозяйственная номенклатура, а корпоративная или бюрократическо-политическая.
Каковы шансы детей выйти на топ-уровень по деньгам и влиянию? В США и Германии они составляют около 10 % для детей из небогатых семей и более 50 % для детей из состоятельных. Во Франции соотношение 15 % к 40 % (средний уровень для стран ОЭСР), в Испании 20 % к 35 %, в Дании 25 % к 40 %.
Каковые наши шансы запустить социальные лифты и превратить Россию в страну возможностей хотя бы на уровне Дании (всё же наши монархи в своё время были родственниками)? Шансы, как это ни покажется странным, есть, но не в изобилии.
Во-первых, всегда остаётся шанс удачного брака, при том, что кастовые и сословные традиции в нашей стране после 70 лет советского социалистического строя существенным образом были подорваны. Нынешняя «элитка», сколько бы ни пыжилась в инстаграме, на дворянство пока не тянет.
Во-вторых, ЕГЭ, сколь бы его ни ругали за дебилизацию (что при нынешнем его виде справедливо), всё же меньшее зло (и тоже больший демократизатор), чем прежняя насквозь блатная система. Дело тут за «мальм» — сделать высшее образование качественным, у нас ведь нет ни своего Гарварда, ни Йеля, ни Колумбийского университета. Собственно, на этом пока всё.
Отдельные программы на федеральном уровне из жанра «Алло, мы ищем кадровые таланты» тоже, конечно, хороши и пусть будут. Они, возможно, дадут какой-то эффект. Ещё бы, конечно, добавить конкуренции — как экономической, рыночной, так и политической. Не будем впадать в неумеренный и необоснованный оптимизм.
Материал подготовил
Арнольд Грынин