Как мне не везёт с Грушей
«Груша» сверху
Весной этого года, планируя летний отдых, мы с мужем нарочно забронировали неделю на стыке июня-июля на одной из баз отдыха под Самарой: чтобы дни проводить на Грушинском фестивале, а ночевать в домике. К сожалению, вышло в точности по пословице: хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих намерениях.
Готовясь к продуктивно-культурному лету, мы не учли такое ключевое понятие индийской философии, как карма. Казалось бы, какая связь? Карма моя такова, что мне хронически не везёт с Грушей!
Рюкзаки были уже собраны, полный бак залит… Незадолго до отъезда, числа 18 или 19 июня, муж сказал мне: ходят слухи, что Грушу запретили. Мимолётная надежда, что, может, это фантазии, вскоре рассосались. В последние недели июня «единым залпом» официально отменили или перенесли на 2022 год целый ряд музыкальных фестивалей: рокерское «Нашествие», межжанровый Park Live, ориентированную на русскую музыку «Боль», мультиформатную «Дикую мяту», понятно какой «Усадьба Jazz» и Грушинский фестиваль авторской песни. А, скажем, петербургский извод фестиваля изобретательной музыки Fields, окрещённый St. Fields, с июня перекинули на сентябрь.
Объяснение во всех случаях дали одно: в связи с новым подъёмом заболеваемости коронавирусом в России. Поначалу оно выглядело логичным: несмотря на разность музыкальных платформ, все эти «тусовки» под открытым небом роднит одно: множество поклонников жанра, почитателей и любопытствующих слушателей, чьё присутствие превращает форумы в крупнейшие музыкальные события года.
27 июня, в последнее воскресенье перед (несостоявшейся) Грушей, на странице фестиваля в facebook появилась следующая запись:
«В 2021 году 48 Грушинский фестиваль в форме массового мероприятия на Мастрюковской поляне отменён. В дни фестиваля наша поляна будет закрыта. 2-4 июля 2021 года состоится 48 Интерактивный международный Грушинский фестиваль, который пройдёт в том формате, в котором это возможно в условиях сегодняшнего дня. До 28 июня идёт приём заявок в онлайн конкурс авторской песни с участием большого жюри под председательством Александра Городницкого. 2, 3 и 4 июля состоятся онлайн трансляции событий с фестивальных площадок с участием наших любимых авторов и исполнителей. Состоятся концерты для зрителей в Самаре и Тольятти, куда мы будем рады вас пригласить! Подробности скоро!»
На тот момент мы были уже на самарской турбазе – не пропадать же всему и сразу: брони, видам на отдых и настроению, без того испорченному срывом планов в последнюю минуту. Интерактивный международный Грушинский фестиваль, безусловно, лучше, чем ничего. Но мы рассудили, что для нас – не потенциальных участников, а всего лишь зрителей – его учреждение мало что меняет. Муж не собирался ни с кем соревноваться, подавать видео-заявки со своим пением, а «онлайн трансляцию» выступления любого современного барда можно себе устроить в любой момент, открыв соответствующий канал в You-tube. Мечталось о неповторимой атмосфере Грушинского фестиваля; интересно было посмотреть, какова она, вновь «сросшаяся» Груша (о разделённой дальше расскажу). Но именно атмосфера оказалась недосягаема…
В тот же день ядовитый «Московский комсомолец в Санкт-Петербурге» опубликовал статью с забойным названием: «На «Алых парусах» навстречу третьей волне: кошмары питерской «ковидотусовки» и не уступающем ему лидом: «На городском выпускном «гульнуло» 40 тысяч человек». Собственно, из заголовка и подзаголовка уже всё понятно, но не откажу себе в удовольствии привести ещё несколько цитат: «Московских выпускников и их родителей убедили, что ради их же безопасности прощаться со школой лучше в узком кругу, а ещё лучше онлайн. А пока москвичи веселились перед монитором, в центре Питера, где в связи с ковид-угрозой с 21 июня запрещены сборища более 500 человек, с благословения властей на «Алых парусах» очно гульнуло 40 тыс. человек, без соцдистанции и масок. В официальных отчётах действо названо «фестивалем выпускников», а в сетевых пабликах – «ковидотусовкой», ставшей очередным плевком в народное лицо, от последствий которого не спасёт никакая маска».
«…по количеству заболевших ковидом Питер на прискорбном 3-м месте по РФ (1247 человек за сутки). Поэтому с 17 июня там закрыт общепит, а с 21-го под запретом массовые мероприятия. Но 26 июня над хворым городом, словно всем смертям назло, упрямо взметнулись традиционные «Алые паруса» – массовый выпускной на Дворцовой площади, собравший выпускников со всего города, а также артистов-гастролёров».
«В пылу веселья маски были сорваны – это утверждают …все, кто видел фото с праздника, коими изобилует Сеть. На них с открытым всем штаммам забралом позирует даже сам глава болящей, но отважной Северной Пальмиры». И, наконец: «Какой должна быть причина, чтобы вот так рисковать целым городом? – этим вопросом второй день задаются пользователи Сети». Его я бы дополнила: если оказалось можно сделать исключение для праздника питерских выпускников (ведь изначально предупреждали, что «Алые паруса» пройдут с санитарными ограничениями), то почему их не заслужили музыкальные фестивали для взрослых людей?
А с 20 по 25 июля в Подмосковье работал 15-й авиасалон МАКС-2021, на котором, помимо официальных лиц и делегаций от авиапроизводителей 56 (!) стран, присутствовала и «широкая публика». В прессе пишут: нынешний французский авиасалон в Ле Бурже отменили из-за коронавируса, отечественный же состоялся, но со многими мерами предосторожности. Рязанские СМИ же информируют, что в первые дни июля в нашей области провели седьмой межрегиональный литературный фестиваль «Под небом рязанским» на площадках областной библиотеки им. Горького и некоторых областных учреждений культуры. Цитирую: «Более шестидесяти поэтов, прозаиков, публицистов, краеведов, исполнителей бардовской песни из Москвы, Иркутска, Нижегородской области, Твери, Владимира, Рязани и Рязанской области приняли очное и заочное участие в литературных чтениях». В числе участников и конкурсантов была и молодёжь. После таких сообщений в прессе совершенно непонятно, есть ли угроза коронавируса, или нет её. Поневоле подумаешь, что коронавирус оказался, простите за каламбур, маской для каких-то иных резонов… Например, дихотомии «свой – чужой»? Или «официальный – неофициальный»?..
В советскую пору авторская песня и её главная Мекка – Грушинский фестиваль – были неким символом свободомыслия, недовольства существующим порядком, пребывания пусть в пассивной, но в оппозиции власти. Есть неотъемлемые родовые признаки исконного жанра: приоритет текста над музыкой, а содержательности – над эстетикой. В содержании чистой авторской песни обязательно встречался интерес и неравнодушие к людям, в том числе «отвергнутым» государством – «штрафбатчикам», заключённым, хулиганам, маргиналам; сочувствие, даже сопереживание им, отчётливая гражданская и человеческая позиция, наконец, романтизм, дух противоречия общепринятым установкам. Не все барды, как Александр Галич, выбирали своей темой яркую политическую сатиру. Но даже «романтические» пираты Окуджавы, Городницкого и Высоцкого или «чудаковатые» туристы Визбора и Кукина символизировали неприятие существующего порядка вещей в обществе – и противопоставленный им эскапизм. А это уже, ни больше ни меньше, ошибочная политическая платформа с точки зрения морального кодекса строителя коммунизма…
Гитара сверху
Не зря же жестковыйный руководитель СССР Юрий Андропов в 1982-1984 годах запретил Грушинский фестиваль!.. Впрочем, он добился только того, что приверженцы жанра создали «альтернативную» Грушу на Фёдоровских лугах – платформе километров на двадцать южнее Мастрюковской поляны. Всем рязанским почитателям бардовской песни известный и всеми любимый исполнитель Иван Соболев рассказывал, как они с товарищами ездили туда на перекладных из Рязани. По воспоминаниям Ивана, на всех электричках – рязанских, московских, самарских – и в поездах столичного метро они повторяли один и тот же фокус: выскакивали из закрывающихся дверей и ждали следующего поезда. Опасались, что за ними последуют «люди в сером». Обоснованными ли были те опасения, Бог весть – но ведь известно, что из кинотеатров посетителей вытаскивали в рабочие часы, из парикмахерских…
Мой муж Вячеслав тоже ездил на ту «запрещённую» Грушу. Записывал песни исполнителей на слабенькие отечественные «маги», привозил домой, давал слушать проверенным товарищам… Несколько кассет сохранились. Судя по ним, на альтернативной Груше «рулил» тогдашний социально-политический мейнстрим. Барды пели: «Мохната бровь с экрана вновь… Леонид Ильич произносит спич, разбирает его по складам…» Или: «Товарищ секретарь! При чём тут макароны? Товарищ секретарь, не знаете вы баб! Ведь это не коза, чтоб дать ей пук соломы – ведь ей где хошь возьми, а дай люля-кебаб!» Тексты, конечно, не ахти (впрочем, ведущим рязанским членписам не уступают!). Зато они отражали «нервы» своего времени. Впрочем, и высокому бардовскому искусству Вячеслав оказался причастен. Именно на той формально не проведённой Груше 1984 года он записал уникальную кассету с песнями Геннадия Жукова – рок-барда, артиста, археолога, одного из лучших поэтов среди бардов, представителя знаменитой в середине 1980-х «Заозёрной поэтической школы», ушедшего из жизни в декабре 2008 года.
Но, как говорил Остап Бендер, в то героическое время я была ещё крайне мала. О запрещённой Груше впервые услышала от старших товарищей лишь после перестройки, когда всё на свете уже казалось разрешённым, и даже мысли не возникало, что когда-либо вернутся табу и ограничения по идеологическим соображениям… Впервые на Груше я побывала вместе с мужем в 2007 году. Второй раз – в 2008 году. По сути, мне и тогда не повезло, потому что фестиваль переживал не самый лучший свой период. По следам первой поездки я написала большой материал «Висит «Груша». Нельзя скушать?» («Новая газета-Рязань», 16-22 июля 2007 года). Именно тогда Груша разломилась на две идейные половинки. Вкратце напомню.
Классическую фестивальную Мастрюковскую поляну выставили на тендер. Некоммерческое объединение «Самарские барды» с помощью научно-производственной фирмы «Мета» дали за право её аренды несколько миллионов рублей. У других бардов средств «перекупить» поляну не хватило. Поговаривали, что за главным спонсором фестиваля стояли то ли высокие самарские чиновники, то ли их родные и близкие – в общем, поляну передали в распоряжение «Самарских бардов» до конца того лета, а некоторые сочли это коррупционной схемой. Недовольные таким решением вопроса и коммерциализацией поляны созвали альтернативный фестиваль на тех же Фёдоровских лугах. В итоге 34-й Грушинский фестиваль 2007 года был разнесён по двум площадкам, каждая со своей историей. И у того, и у другого места нашлись свои выступающие и своя аудитория. Так, на Мастрюках пели Андрей Козловский, Александр Дольский, Александр Иванов (не путать с пародистом!), выступал телеведущий Николай Дроздов (не музицировал, а рассказывал). А на Фёдоровских лугах – дуэт «Иваси» (кажется, только что и лишь ради фестиваля «помирившийся» после «Норд-оста»), рок-барды Юрий Шевчук, Зоя Ященко и ряд других «альтернативщиков». Слушатели, желавшие охватить тех и других, метались как угорелые, ездили в электричках туда-сюда. А гвоздевые мероприятия того и другого фестиваля явно неслучайно совпадали по времени.
В интернете обещали, что между той и другой поляной для удобства зрителей пустят маршрутки. Их не было. На вопрос: «Почему?» Глава «Самарских бардов» ответил: «Во-первых, кто это обещал, во-вторых, мы хотели, но не получилось!» А вот бессменный председатель жюри Грушинского фестиваля Александр Городницкий заявил, что ноги его не будет на разделённой Груше, пока её устроители не найдут способ объединиться – и, действительно, несколько лет не посещал культовое место.
Насколько помню, тогда официальная статистика была «на стороне» Мастрюковской поляны – как места проведения фестиваля разрешённого и согласованного. В конце Груши провели пресс-конференцию для самарских журналистов. Я на неё пришла, меня не прогнали и даже позволили задать несколько вопросов. Там прозвучало, что Мастрюковские озёра посетило около 35 тысяч человек. Услышав от меня эту цифру, муж саркастически хмыкнул: «В моё время, когда сюда приезжали 35 тысяч человек, яблоку было негде упасть, а палатки стояли сплошняком до деревьев и меж деревьями!» Как я лично могла убедиться, Мастрюковская поляна в 2007 году была весьма свободна. Пожалуй, на Фёдоровских лугах народу больше толпилось… Но там, в отличие от тут, статистические итоги не подводили. Вроде бы на Фёдоровских лугах собирали подписи за то, чтобы «Груша» впредь проходила только здесь. Но в следующем, 2008 году Груш снова было две. И публика на них собиралась… ну, скажем так, не отличающая «Вальс устава караульной службы» от «Поспели вишни в саду у дяди Вани», точнее – не видящая между ними разницы.
Толпы стремящихся на Фёдоровские луга
Помню, что в целом 34-я Груша мне не понравилась не только из-за организационных неудобств, но и по контенту, как сейчас модно говорить. Священный девиз бардовской песни «Тишина. Гитара. Голос» не выполнили: в программе было очень много рок-бардов и рок-ансамблей, выступавших с театрализованными эффектами. Наверное, это было прогрессивно… но я, наслушавшись от Вячеслава славных воспоминаний, жаждала прикоснуться к духу и букве бардовской песни. Это удалось буквально считанные разы. Во-первых, запомнилось выступление Александра Деревягина из далёкой Сибири: автора-исполнителя и композитора. Но он тогда великолепно пел не собственные песни, а Визбора. Во-вторых, мне посчастливилось услышать «Звезду на ладошке» в исполнении Александра Дольского. Тогда я поняла, что «вживую» её невозможно слушать без слёз – а вот в записи эта песня так не потрясает… И ещё неприятно удивило, что никто из «патриархов» бардовской песни (Борис Бурда, Александр Иванов, Анатолий Киреев или дуэт Гейнца – Данилова) не вынес на «гитару» (заключительный концерт фестиваля на плавучей эстраде) какой-то новенькой песни. Оправдались: лучше исполнять то, что хочет слышать масса зрителей, а не новинки, знакомые лишь близкому кругу. Ну, как сказать – воспринимается как стагнация…
После второго – для меня – Грушинского фестиваля 2008 года, опять «разрезанного», я написала статью о феномене авторской песни «А что-то главное пропало…» – о том, что классическая авторская песня оказалась в сложном положении, на распутье: «Опровергаешь догмы – забываешь классику. Продолжая прежнее, изобретаешь велосипед. Выход из этой дилеммы, на мой взгляд, один – вовне, из авторской песни. В рок. На эстраду. В альтернативные жанры, включая даже «поющуюся прозу»… Бардовская песня может вернуться к позициям, занимаемым в своё время авторской песни, если в России снова установится полицейское государство. Тогда – может, лучше без неё проживём?!» Так эффектно я завершила статью, забыв: нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся…
Перипетии вокруг фестивальной поляны остались в прошлом. Несколько лет Груша казалась возрождающимся организмом. В этом году мы решили её снова посетить. И вот вам, пожалуйста – её отменили.
…Но когда наш отпуск заканчивался, во время одной экскурсии мы встретили группу граждан, фигурявших в футболках с надписями «48-й Грушинский фестиваль». Заметьте – не интерактивный!.. Я пристала к этим людям. И они рассказали, что на Мастрюковской поляне в дни фестиваля всё же собрались человек сто – самые верные поклонники. А что, спросила я, так можно было?.. Можно, заверили меня. Потихоньку. В субботу, 3 июля, были довольно масштабные – для этих условий – концерты. Говорят, лично приезжал Олег Митяев. И по скайпу связывался с поляной Александр Городницкий. В общем, эту песню не задушишь, не убьёшь!.. Хотя отмена фестиваля и повевает «андроповщиной»…
Посмотрим, состоится ли Груша в следующем году. Ковид, говорят вирусологи, с нами навсегда. А запреты под его флагом?
Елена САФРОНОВА
