Четверг, 28 марта 2024
Курс ЦБ
$  92.26
 99.71
Рязань
+24°C
  • Расследования
  • Зеленый сад
  • Эпилепсия – не болезнь

    Опубликовано: 23.06.2022 в 14:13

    Категории: Выбор редакции,Медицина

    Тэги: ,,

    Интервью с эпилептологом,  заведующим кафедрой неврологии, нейрохирургии и медицинской генетики Рязанского медицинского университета, профессором Владимиром Алексеевичем Жадновым

    Фёдор Достоевский

    Эпилепсия, как и многие другие знаменитые болезни, известна широкому кругу людей, благодаря книгам и фильмам – так, о здоровье Фёдора Достоевского знает каждый школьник. В Древней Греции эпилепсия ассоциировалась у людей с «избранностью, божественным благословением», поэтому её называли «священной болезнью». По информации ВОЗ, в мире эпилепсией болеют 65 млн человек. Ежегодно врачи диагностируют 2-2,5 млн новых случаев. Об этой, с одной стороны – известной, а с другой – пугающей окружающих, болезни мы поговорили с заведующим кафедрой неврологии, нейрохирургии и медицинской генетики Рязанского медицинского университета, доктором медицинских наук, профессором Владимиром Алексеевичем Жадновым.

    – Владимир Алексеевич, вы – невролог, но основное ваше направление – это эпилепсия. Есть мнение, что это болезнь неизлечимая. Вы как эпилептолог с огромным стажем разделяете эту точку зрения?

    – Я абсолютно не разделяю эту точку зрения, и, исходя из своего опыта наблюдения и  лечения таких пациентов, утверждаю –  это даже не болезнь, это способ организации мозговой энергии. Если правильно эту энергию организовать – то люди становятся выдающимися, таким образом устроенный мозг позволяет человеку себя реализовать. Самое главное, чтобы такому человеку не мешали. А часто ему говорят:  ты – психбольной, хотя этот диагноз не относится к психическим. Но обывателям всё равно… Они отторгают человека.

    – Почему?

    – Потому что бояться необычного. И вот в силу этого – таких людей изолируют. А когда их не изолируют, то они показывают свойства выдающихся людей.

    В Германии с 1933 г. по 1945 г. Гитлер уничтожал людей с эпилепсией и шизофренией. Концлагеря изначально создавались не для евреев, а для того, чтобы собирать людей, неудобных в обществе, и первые, кто туда пошли – это больные шизофренией и люди с эпилепсией. Их там активно уничтожали. И, тем не менее, прошло 10 лет и количество людей с шизофренией и эпилепсией в обществе опять вернулось к прежнему – 1-2% населения, то есть это не болезнь – это определенное биологическое проживание.

    С 1929 г. по 1985 гг. таких людей активно пытались изолировать, что в результате глобальных социобиологических экспериментов привело к «оглуплению» общества, подверженности деструктивным идеям, в основе содержащим ненависть и высокомерие.

       – Поясните, пожалуйста, почему с изоляцией людей с эпилепсией произошло «оглупление» общества. Какая тут связь?

    – Сами по себе эпилептические рисунки нужны для биологического выживания человека. Это способ приспособления.

    И обходиться без людей с эпилепсий и людей с шизофренией – человечество не может, оно так устроено. Они необходимы. В силу того, что  люди с эпилепсией могут концентрировать энергию и себя реализовать – совершаются великие события, социально-биологические и психологические.

    Довольно большой список выдающихся людей, имевших эпилептические приступы, говорит о том, что если человек не помещен обществом в психосоциальную изоляцию, то способность концентрации внутренней энергии предрасполагает к достижению высокого социального результата. Как сказала А.Б. Гехт: «Если бы Достоевского прооперировали и избавили от приступов, то навряд ли мы почитали «Братьев Карамазовых».

    Леонардо да Винчи

    Пётр Чайковский

    Вот лишь некоторые выдающиеся личности: Петр I, Владимир Ленин, Калигула, Юлий Цезарь, Наполеон Бонапарт, Жанна д Арк, Святая Екатерина Генуэзская, Пифагор, Аристотель, Блез Паскаль, Ганнибал, Людвиг Ван Бетховен, Петр Ильич Чайковский, Александр Македонский, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Мартин Лютер, кардинал Ришелье, Жан Жак Руссо, Никола Паганини, Винсент ван Гог.

    Много писателей: Федор Достоевский, Лев Толстой, Агата Кристи, Данте Алигьери, Эдгар Аллан По, Льюис Кэрролл, Мольер, Вальтер Скотт, Чарльз Диккенс, Гюстав Флобер, Ги де Мопассан, Грэм Грин, лорд Байрон. И многие, многие другие… Представляете, если б их в детстве изолировали от общества, заявив: «вы – «психбольные» – вы не должны людей пугать, сидите дома и носа не кажите в «приличное» общество». Если б такое произошло, то, без преувеличения можно сказать – мировая история изменилась бы, не было бы возрождения России, если б не было Петра I, не было бы великих открытий и гениальных произведений.

    Почему вы занялись именно проблемой эпилепсии?

    – Потому что с юности стояла передо мной такая загадка природы. Когда я поступил в медицинский университет, то начал ходить на неврологический кружок с самого первого курса. И у меня возник вопрос: почему люди не справляются с этой проблемой? Вот это юношеское томление заставило что-то делать, читать литературу. Я занимаюсь эпилепсией с 1971 года. И всё время думал: ну почему же люди никак не поймут, что же это такое происходит с человеком? И зачем это нужно? Почему все окружающие считают это неизлечимой болезнью? А вопрос-то этот можно разрешить. Ну и вот так шаг за шагом я изучал эту проблему.

    – Вы – нейрохирург. Наверное, оперировали людей с эпилепсией?

    – Да, когда я пришел в нейрохирургию в 1983 году, стал оперировать. Сам нарисовал чертежи, по которым на одном из рязанских заводов, мне сделали прибор. И я этим стереотаксическим прибором оперировал. Написал диссертацию. Вводил в мозг электроды. Проводил электростимуляцию. Это все было очень любопытно и интересно. Но потом я разочаровался. Исчезновение приступов после операции примерно 30 %, облегчение приступов 60 %. А ведь отрезание кусков мозга лишает человека чего-то, а чего – вот это непредсказуемо. И таким образом мы уменьшаем силу выживаемости. Нет в мозге ничего лишнего. Как говорил Черномырдин: «Если руки чешутся, то чешите их в другом месте». А руки чесались, но, в конце концов, пришел к выводу, что мозг – дело темное, изучению не подлежит, а нужно корригировать механизмы поведения человека. Мозг – это всего лишь одна из составляющих поведения человека. Это не самое главное, а главное в поведении человека – это цель. У Ивана Петровича Павлова есть такая работа «Рефлекс цели».

    – Вы утверждаете, что эпилепсия – никакая не болезнь, а способ организации мозговой энергии. Объясните поподробнее…

    Александр Македонский

    Петр Первый

    – Я сейчас пишу научную работу под названием «Перечитывая Павлова». Так вот людей с эпилепсией я объединил в контрольную группу и решил поставить диагностическую задачу посредством математических алгоритмов – диагностировать эпилепсию. Кластерный анализ делит людей на группы. У меня получилось три группы. В одной группе – все люди с эпилептическим рисунком, в другой – люди без эпилептического рисунка, а в третьей – в промежуточной группе – люди смешанные.  И когда я проанализировал – раскрыл просто кластер и посмотрел, что за люди-то в средней группе. Оказалось, что среди людей условно здоровых – без приступов – люди, отличающиеся особыми социально-психологическими свойствами. Это руководители, организаторы, интеллектуально напряженно работающие люди, старосты кружков, люди, занимающиеся активно наукой и творчеством, то есть люди, имеющие определенные социально-психологические свойства доминантности, активности. Они одновременно обладают эпилептическим рисунком. И всё это неслучайно. Просто они  сумели свой эпилептический рисунок компенсировать, никто им не помешал, никто их не изолировал. Кто мог помешать Александру Македонскому или Петру I?

    – Ну, если эпилепсия не болезнь, то, что такое приступы? Почему они возникают?

    – Человеку прямоходящему примерно миллион лет, человеку Homo sapiens где-то 200-300 тысяч лет, а вот кошкам – 30 миллионов лет. Они долго выбирали свои пути и приспосабливались. Что происходит? Кошка выходит в прерию. У нее возникает ориентировочный рефлекс, замирает. Когда она увидела стадо гну, то припадает к траве, застывает. После этого выпрямляется, возникает тоническая фаза, она начинает бежать, двигаться – фазическая фаза, для того чтобы облегчить себя – по дороге теряет мочу, кал; она сильно дышит; чтобы достичь цели – у нее повышается давление, и вот она догоняет жертву. Причем в самом начале кошка рычит. Казалось бы – она спугивает жертву, зачем рычит? А для того, чтобы все эти антилопы повернулись крупом, потому что у антилоп есть рога, а на рога бросаться что-то не очень хочется. И вот, кошка рычит, бежит, вцепляется зубами в горло, душит антилопу, застывает, падает на жертву и некоторое время обездвиженная лежит. Она израсходовала все ресурсы.

    Данте Алигьери

    Это я о чем? Что такое эпилептический приступ? Вот человек вначале застывает, потом он произносит звук – возникает вокализация, потом наступает тоническая фаза, клоническая фаза, он теряет мочу, кал и после этого возникает тризм – сжимание зубов. До сих пор ученые, изучающие тысячи лет эпилепсию, не могут объяснить: почему приступ носит такой стереотипно фазовый характер? Почему возникает вокализация и почему возникает тризм? Почему человек прикусывает язык? И у каждого свои домыслы. А если мы посмотрим на живую природу – то мы явным образом увидим все, что в живой природе создано, оно реализуется во время эпилептического приступа. Сам по себе эпилептический приступ – это механизм, отработанный тридцатимиллионным опытом кошки пищедобывательного поведения. Вот что такое эпилептический приступ.

    Почему приступы бывают разные? Известно, что одно из шести нападений кошки – в среднем мы берем такой яркий пример ее активного поведения – это гепарды – агрессия эффективна, остальные неэффективны. Но это значит, когда кошка «понимает», что её агрессия будет неэффективна, что она не поймает антилопу, то в этот момент реакция агрессии прерывается, у нее все заканчивается. И вот этот механизм прерывания реакции агрессии в эпилептическом приступе срабатывает. Поэтому эпилептический приступ фрагментируется, и у некоторых людей он ограничен – не полностью развивается, а превращается в какую-то часть.

          – А приступы как-то меняют мозг?

    – Нет, приступы мозг не меняют. Точнее это явным образом не доказано. Почему надо принимать лекарства и контролировать приступы? Лекарства способны контролировать приступы, но не вылечивать. Некоторые приступы бывают с внезапным расстройством сознания, и вот это внезапное расстройство сознания – вызывает у людей травму. Самое большое от чего человек страдает – это от травм, а не от приступов. Говорят, что когда приступы часто – люди изменяются психологически. Нет, люди изменяются психологически не от приступов, а от того, что людей «травят». Человек, когда видит страх и отторжение у окружающих по отношению к себе – он на себя это отзеркаливает, и начинает самоизолироваться. Вот эта самоизоляция – это повод для болезни.

    Ги де Мопассан

    Но, когда человек говорит, что я вас здоровее и не изолируется – он добивается высоких социальных результатов. Причем, как показал опыт, в биологическом отношении в смысле индивидуального здоровья – люди с эпилепсией как будто чем-то защищены, они меньше болеют. Способны ли люди избавиться от эпилептических приступов. Определенно – да. В современной медицине появилась формула «завершенная эпилепсия», что означает длительное отсутствие приступов и отмена медикаментов. Для достижения результата нужно понимание проблемы и волевое усилие.

    Эпилептические разряды нужны. Мало того, у людей, у которых никогда не было эпилептических приступов, эпилептические разряды на электроэнцефалограмме есть, примерно 17-18%, а иногда до 20 %. И этому есть научное подтверждение. Американские психологи-сексопатологи Мастерс и Джонсон записывали электроэнцефалограмму во время оргазма. И на электроэнцефалограмме обнаруживали эпилептические разряды, то есть оргазм – это эпилептический приступ.

    Зав. кафедрой неврологии и нейрохирургии СГМУ, профессор, академик ЕА АМН Виталий Викторович Скупченко занимался медицинской теорией эпилепсии. Так вот он говорил, что эпилептический приступ – это форма оргазма. В мозге происходит то же самое. Тот же механизм достижения, потому что оргазм – это механизм достижения, это апофеоз, это верх жизнеобеспечивающего поведения человека, потому что у жизнеобеспечивающего поведения человека есть две функции: пищедобывание и размножение.

    Эпилептический приступ – это не болезнь, а механизм реализации доминантного или агрессивного поведения. А почему это болезнь? Потому что окружающие люди считают это неудобным, называют это болезнью и вся-то болезнь эпилепсия она не в человеке – она в обществе. Потому что окружающие люди, не понимая глубинной необходимости этих видов поведения, считают человека каким-то не таким, «психбольным». Из-за того, что он приходит к самоизоляции, он перестает читать, писать, учиться, работать, любить, ласкать, размножаться. И он становится ущемленным не в силу того, что он одарен эпилептическим рисунком, а в силу того, что люди его плохо переносят. Не понимают. И это проблема. Одна из главных.

    – Очень распространено мнение: что при эпилепсии не надо нагрузок, надо меньше нагружать мозг.

    – Я об этом и говорю. Для чего это человеку навязывают? Чтобы он никуда не ходил, чтобы он не мешал, чтобы он не путался под ногами, чтобы он не пугал окружающих, потому что сам по себе механизм эпилептического приступа пугает окружающих. И вот это состояние испуга при виде приступа глубоко сидит в подсознании. Сколько я видел эпилептических приступов – но когда это случается, я все равно пугаюсь. И вот людям, чтобы они не мешали окружающим – говорят: работать нельзя, развлекаться нельзя, любить нельзя, размножаться нельзя.

    Поверьте моему опыту – при эпилепсии нужно наоборот нагружать себя. Люди, у которых проходят приступы, компенсируют свой эпилептический рисунок в социально-активных формах поведения.

    Гай Юлий Цезарь

    Когда люди занимаются культурой, творчеством, спортом – они реализуют вот этот самый механизм доминантного или агрессивного поведения себе и окружающим во благо. И я своим пациентам говорю: лекарства – это не способ лечения, это способ избавиться от черепно-мозговой травмы, для того чтобы приступ не возникал слишком внезапно. Чтобы быть здоровым, чтобы минимизировать частоту приступов – необходима систематическая нагрузка каждый день разного уровня: физическая, интеллектуальная, эмоциональная. На грани фола. Это защитная нагрузка. Надо знать свои биологические особенности. Главный способ компенсации, здоровья – ежедневное творчество, учеба, работа, размножение, любовь, ласка, забота.

    – По поводу любви. Но ведь для людей с эпилепсией, особенно женщин – семья и рождение детей – это проблема. Очень устойчиво мнение, что детей рожать нельзя да и замуж выходить не надо… Опять же из-за этого пресловутого постулата «больная жена никому не нужна»…

    Агата Кристи

    – И снова возвращаемся к тому, что эпилепсия – это болезнь не человека, а общества. Предвзятого отношения к человеку с приступами. В Индии до сих пор официально законом запрещено беременеть женщинам с эпилепсией. У нас, к счастью, такого нет. Причем женщины прекрасно рожают, у них меньше осложнений и патологий беременности. Потому что сам механизм выживания заставляет концентрировать внутренние резервы. И если раньше женщинам с приступами всем делали кесарево сечение, то сейчас они прекрасно сами рожают. У них рождаются здоровые дети. Они прекрасно вынашивают. Единственная проблема возникает после родов, когда мамочки начинают кормить, то они не досыпают. А недосыпание – острый провокатор приступов, потому что когда человек не досыпает – у него увеличивается агрессивность. Женщины с приступами прекрасно уживаются в семье, они лучшие семьянины, как и мужчины. В семье они чувствуют себя лучше, они заняты. А тот, кто вовлечен в дела, лучше компенсирует этот агрессивный рисунок поведения.

    – А у вас есть последователи, ученики?

    – Да, у меня есть ученики, и я ими горжусь. Может, и смысл всей работы в том, что есть, кому передать свой опыт и знания. Я долгое время бедствовал от того, что в Рязани не было эпилептологической службы, которую в свое время поддерживала невролог Ирена Рувимовна Сигалова. Я у неё учился эпилептологии, и именно она один из мотиваторов того, что я выбрал это направление. А потом она уехала в Израиль. Когда служба распалась – я бедствовал. И вот теперь мне удалось организовать эту службу – эпилептологический кабинет открыт в поликлинике Медицинского университета имени академика И.П. Павлова, в котором ведется регулярный прием. Работает там мой ученик Роман Александрович Зорин. В научном отношении он ушел вперед меня. У него уже и техники исследовательские более современные. Я очень этому рад, потому что он – продолжатель моего дела. Следующий этап нашей работы – создание объединения врачей, родственников и больных для взаимопомощи, демонстрации успешных результатов лечения, психологической поддержки, воспитания оптимизма и социальных навыков.

    И в завершение хочу еще раз сказать, эпилептический «образ жизни» – состояние эпилептического мозга – это не болезнь, это дар, это генофонд. Это необходимое содержание человеческого организма, духа, тела – всего того, что есть в человеке. И человек с эпилептическим рисунком совсем по-другому устроен. У него мышцы по-другому работают, у него нервы по-другому работают, у него ногти по-другому устроены. Он весь другой. Но он другой, для того чтобы достигать целей – реализовываться на благо себе и общества.

    Лариса КОМРАКОВА

    Читайте нас теперь и в Телеграм: https://t.me/rg62_info


  • Новости партнеров:

  • Хозрасчетная поликлиника

  • Свежий выпускАрхив
    № 04 (411) 04.03.2024 г.
    Читать выпуск
  • КПРФ
    Лесок
    Хозрасчетная поликлиника
  • Зеленый сад 350х280
    Ниармедик (мобильный)
    ГК Прокс
  • АвтоЕще

    Тема трансмиссий в автомобилестроении представляет собой значительное теоретическое и практическое значение