Татьяна Котова: «Сейчас я зову её маленькая» …
Интервью с начальником отдела по внеучебной работе и поддержке студенческих инициатив РязГМУ Татьяной Котовой (Детиновой). Мы продолжаем цикл статей, рассказывающих о знаменитом ансамбле Галины Виноградовой.
Это был не просто ансамбль, а можно без преувеличения сказать – целая эпоха. Галина Виноградова создала мир, непохожий ни на что другое – театр танца.
В 1977 году с танцевальной композицией «Песню не убить!» ансамбль стал лауреатом I Всесоюзного фестиваля самодеятельного художественного творчества. С этим номером коллектив выступал и во Дворце съездов, и в Концертном зале им. П.И. Чайковского, и на других площадках Москвы. Вся Рязань тогда, замерев около телевизора, смотрела заключительный концерт в Кремлёвском дворце съездов, наслаждаясь танцевальным искусством своих земляков.
Ансамбль гастролировал не только по Советскому Союзу, но и за границей: в Польше и Дании, что для того времени было уникальным явлением. Именно ансамбль повлиял на судьбы участников, дал им мощный старт для будущих свершений. Многие танцоры теперь довольно известные, состоявшиеся личности.
Мы уже рассказывали об участниках ансамбля Галины Виноградовой: хореографе, художественном руководителе израильского театра «ХАБАИТ» Марине Белтовой (Антохиной); переводчике, кинопродюсере, проживающем во Франции, Денисе Устинове; заслуженном артисте России Всеволоде Гусейнове; сестре и брате Гореловых; Почётном работнике общего образования, учителе английского языка Елене Ерховой (Беренштейн); профессоре, доценте кафедры Отечественной истории РГПИ Леониде Чекурине.
Сегодня мы поговорим с гимнасткой, участницей ансамбля, начальником отдела по внеучебной работе и поддержке студенческих инициатив Рязанского государственного медицинского университета Татьяной Котовой (Детиновой).
– Татьяна Алексеевна, вы окончили Рязанский пединститут. Почему выбрали именно эту профессию?
– В 1980 году я поступила в наш замечательный педагогический институт. У меня была интересная история с поступлением. Мама с папой надеялись, что я поступлю в медицинский институт. Папа тогда был в очень хороших отношениях с ректором мединститута. И я могла бы поступить без проблем. Но недаром меня все друзья называли Таня-коммунист. Я была очень правильная. И возмущённо думала, как это так, поступить по договорённости?! И решила поступать в пединститут. Когда после вступительных экзаменов пришла домой, меня спросили: ты поступила на лечфак? Я ответила: «Нет, я поступила на историю с английским». Мама была потрясена. А папа – мудрый человек, которого до сих пор многие помнят и уважают, сказал: «Ну что ж, дочь, это твой выбор».
Но всё равно в результате так получилось, что уже 15 лет работаю в Рязанском медицинском университете, и вокруг меня одни медики. Я очень люблю свою работу. Долгое время работала начальником отдела качества и аудита, а сейчас – начальник отдела по внеучебной работе и поддержке студенческих инициатив. Муж говорит, как начала с танцев, к тому же опять и пришла.
А вообще у меня шесть высших образований. Первый – это пединститут, история-английский. Затем окончила Рязанский институт культуры. Получила также юридическое и экономическое образование, работала юристом в РЕАП «Человек» по защите прав потребителей. Было очень интересно учиться в Российской академии Госслужбы. Ну и самый строгий и сложный институт, где спрашивали как нигде, и знания, соответственно, давали на высочайшем уровне – это Институт марксизма-ленинизма, факультет международных отношений. Учились мы там два года. Я в то время ждала ребёнка. Но невозможно было пропустить лекции, сразу звонили на работу в школу и требовательно спрашивали, почему не пришла? Окончила его с красным дипломом. Ну и факультет дополнительного образования – хореография. Все эти образования мне в жизни очень пригодились.
– А как вы познакомились с Галиной Дмитриевной Виноградовой?
– Начну с того, что я занималась гимнастикой. Раньше для гимнастов дверь в танцы была закрыта. И вот я, поступив в пединститут, пришла оформляться. Документы у меня принимал Коля Локшин (сейчас – Кириллов). Он, естественно, посмотрел, чем я занимаюсь и говорит: «Ну, гимнастка, гимнастка, надо переходить…» Я удивлённо: «Куда?» Тут уже Коля удивился: «Как, вы не знаете, какой у нас замечательный коллектив Галины Дмитриевны Виноградовой?» А я и не слышала, кто такая Галина Дмитриевна Виноградова. А он продолжает: «Вы попробуйте, придите, ну что такое гимнастика… Вам надо танцами заниматься». За что я ему очень благодарна. Пришла к Галине Дмитриевне, там была ещё педагог-репетитор Галина Николаевна Кудряшова. Они посмотрели: что, чего, как… Я рассказала, что кроме гимнастики немножко занималась бальными танцами. Меня приняли, так я попала к Галине Дмитриевне Виноградовой. Потом уже поняла, что это был такой элитный коллектив, который выделялся на фоне всех остальных. И атмосфера там была совсем другая. Спорт меня приучил ко многим вещам: дисциплине, ответственности. Но и в нашем ансамбле нельзя было опаздывать и давать себе хоть малейшее послабление, потому что если только ты отвернулся, то Галина Николаевна Кудряшова останавливала всех, и мы начинали заново повторять весь станок. Все пришли на разминку и выполняем то, что сказала Галина Николаевна. Только один поворот головы в другую сторону – начинаем всё с начала.
Галина Виноградова
Мы очень ждали, когда придёт Галина Дмитриевна, потому что как Галина Дмитриевна приходит, начинается творчество. И потом уже с возрастом понимаешь и осознаёшь, что вообще тебе дали эти люди. Я запомнила фразу, которую произношу сейчас своим студентам: на сцене блата нет! Там всё видно. И любой твой промах, что ты не дорепетировал, не доделал или у тебя в костюме какой-то недочёт – всё приводит к тому, что зрители посмотрят и не получат удовольствия, которое должны были получить. Таким образом, от зрителей можно дождаться лишь насмешку, а насмешка над одним участником – это насмешка над всем коллективом.
– Как ваша семья относилась к вашему увлечению танцами?
– Меня семья не ревновала. Папа всегда занимал достаточно большие должности. Последнее время был начальником статуправления. Сам был творческий человек, писал стихи. Папа к Галине Дмитриевне относился с большим уважением и почтением. Если у меня вдруг температура, то вопросов нет – можно не ходить на лекцию, но не пойти на репетицию – такого не могло быть в принципе. Все свои каникулы мы планировали исходя из графика репетиций. Какой отдых? Я никуда не поеду! У меня танцы!
Иногда мама возражала против танцев. Когда я вышла замуж, мама с надеждой сказала, ну вот, Саша теперь тебе запретит. Но он не запретил. Более того, я родила и сразу пошла танцевать. У меня была интересная фигура: талия – 50, бёдра – 90. И за счёт этого я смотрелась прелестно, но, надо сказать честно, Галина Дмитриевна отдавала предпочтение совсем худеньким. И я не всегда стояла в тех партиях, в которых мне хотелось. Но знала все партии от и до, вплоть до мужских. И когда кто-то заболевал, Галина Дмитриевна с Галиной Николаевной знали, что меня можно поставить, и я всё станцую. Но станцевала я всё только после того, как родила. Я родила и стала тоненькая-тоненькая, поэтому все сольные партии исполнила.
– Какие вам танцы больше всего запомнились?
– Многие. Все и не перечислишь. Очень красивым был танец «В краю магнолий». Идея этого танца – старая фотография. Я перед исполнением просмотрела бабушкины фотографии. Каждый номер заставлял нас в чём-то копаться, что-то изучать. В пору повального дефицита Галина Дмитриевна научила, что ничего не должно пропадать, всё должно идти в ход. У меня была бабушкина красивая жёлтая кисейная шаль. В то время с колготками было очень трудно. Но продавались мужские колготки с гульфиком. Гульфики девочки зашивали. Эти колготки были плотные и тёмно коричневого или редко – чёрного цвета. Вот у меня были эти плотные колготки, бюстгальтер, головной убор и кисейная шаль. Я всё сделала. Мне казалось – очень красиво. Мы танцевали, нам бурно аплодировали. И вдруг Галина Дмитриевна почти с ужасом говорит: «Таня, что это за костюм! У тебя просвечивает бюстгальтер!!!» Пришлось снять бабушкин платок. На следующий день у нас тоже был концерт. Девочка с третьего курса принесла мне красное платье. И я танцевала в этом платье. Галина Дмитриевна посмотрела и говорит: «Нет, кисейный платок лучше, давай, на следующем выступлении ты будешь снова в жёлтом».
Когда было 60-летие образования СССР, мы танцевали 15 республик, я была Белоруссия.
Помню, накануне 7 ноября нас пригласили в драмтеатр на просмотр. Сидели серьёзные партийные работники, отсматривали номера. Первый наш номер. Вышла Ирина Цыцина с Игорем Рожновым, а на ней был розовый прозрачный костюм, а внизу такие трусики с поэтками и бюстгальтер. Я видела, как мужчины смотрели, замерев дыхание. Было очень красиво. Но мы понимали, что это никогда не пропустят. И женщина-партийный работник посмотрела и строго спрашивает: а у вас есть другой костюм? Она отвечает: конечно. Пошла, переоделась.
Потом уже мы репетировали. Репетиции были поздно, где-то до четырёх утра. Сколько мы провели времени на этих креслах в драмтеатре: мы на них учили, мы на них спали! Шли спектакли, их никто ведь не отменял, и только после их окончания начинались репетиции.
Однажды Галина Дмитриевна привела в ансамбль маленького, худенького мальчика – Дениса Устинова. И с ним никто не становился в пару. Тогда Галина Николаевна Кудряшова поручила мне вывести его на сцену. Мы с ним вышли в менуэте. И когда мы закончили, он просто выдохнул. Это был его первый танец и станцевал он его замечательно.
Позже мы встретились с Галиной Дмитриевной в работе на спектакле «Кабаре у министерши». Я, молодая девчонка, третий курс института культуры. Меня пригласил режиссёр Южаков. Спектакль очень хороший. Мы там танцевали. Вот так мне посчастливилось с Галиной Дмитриевной поработать профессионально.
А ещё я очень люблю танец «Петрушки». Исполнять его перестала только в прошлом году. Везде танцевали.
Я решила поучаствовать в конкурсе для работы в Тунисе. В мою затею никто вначале не поверил. А я представила свою программу и прошла отбор. В Тунисе преподавала английский язык. И была единственная русская. Так вот там я поставила танец «Петрушки». Танцевали 40 аниматоров – высокие, статные негры, арабы, которые съехались со всей Африки. Пошили дорогие красивые костюмы. И всем очень нравилось исполнять этот танец.
– Вы и дальше по жизни продолжали танцевать?
– Да, я создала свой ансамбль. И он просуществовал долгое время. Идеи мы, конечно, черпали от Галины Дмитриевны. Мы становились победителями на фестивале «Чёрный кот». Галина Дмитриевна нас научила, как сделать костюм из различного подручного материала, причём делали так, словно только что вышли из дома модели. Однажды из картофельных мешков сделали народный костюм. Потом говорю ребятам: быстро спрятали, чтобы никто не видел, из чего сшиты костюмы. Нашили на мешки красные тряпочки, и всё было просто здорово. После одного из номеров мне предложили поработать хореографом в Москве. Я вначале даже растерялась. Но потом очень долго ездила в Москву на постановку танцев. Но нигде имя моё не светилось, потому что у нас были договорные отношения. Они всегда удивлялась, как это приезжает хореограф из Рязани, и так дёшево всё делает. Там выделялись большие деньги на костюмы, а я говорю: зачем? Можно ведь так, так и так.
Из чего только мы не собирали костюмы! Фантазия била ключом! В Москве ставила номер «Геометрия» с эластичной тканью, в медуниверситете – с атласной. В этом танце было очень много трюков. Это был такой пододеяльник, а внутри находился танцор, который делал фигуры. Выступали три девчонки-гимнастки, они, можно сказать, складывались. Зрители сидели, смотрели и не понимали, как это происходит. Гимнасткам всегда проще с предметами работать. Я любила с полотнами. На обручи ткани натягивали, как песочные часы, потом всё опускалось вниз: и то оттуда нога вырастала, то рука. Это было очень интересно. Зрители такого не ожидали.
Мне одно время все говорили, что, может, народным танцем займёшься. И мы поставили «Порушку-Параню», но уже в современной обработке и с трюками. Костюмы сшили. Танцевал Костик Жидков и девчонки. И вот зрители сидят, смотрят и вдруг взволнованно спрашивают: ты что, ушла в другую тему? Я ответила, что нет. И только, когда мои танцоры стали доставать из народных костюмов различные предметы и исполнять трюки, то тогда все успокоились.
Мы в нашем университетском бассейне «Аквамед» делали и синхронное плавание, и на дно клали олимпийские кольца, и рыбка золотая у нас вылетала. Всем фантазиям: и в движении, и в оформлении танца – научила Галина Дмитриевна. Наш медуниверситет уже творческим зовут.
Мы открывали Всероссийский спортивный чемпионат. Танцевали в золотых квадратах. Девчонки-гимнастки залезали в эти квадраты, а потом, когда было небольшое отвлечение со стратоскопом, девочки резко сбрасывали квадраты и оказывались в своих красивых гимнастических костюмах. Это было очень красиво и зрелищно.
А в прошлом году мы в медуниверситете делали большой концерт, и с нашими студентами-индусами ставили номер. Я знала, что будет Галина Дмитриевна, и представила индусам, что она мой учитель. Наши индусы вдруг встали, сложили руки и поклонились Галине Дмитриевне. Я этого не ожидала. Вот такое у них почтительное отношение к учителю. Индусы очень чувствуют человека. Их невозможно обмануть.
– Вы получили разностороннее образование. И где же вы работали?
– Вначале я пришла работать в школу № 34 и сразу же там стала вести танцы. Позже перешла в 42 школу, но директор этой школы не одобрял, что я учила детей хореографии. Тогда я ушла. Устроилась заместителем главного врача в санатории «Дружба» в Солотче. Как мы там замечательно существовали! У меня был кабинет со спальней, на территории в моём распоряжении было две комнаты. Девять с половиной лет я там отработала. У нас была программа «Дети Чернобыля». Мы там и пели, и танцевали. Мои дочки Катя с Наташей начали там свой трудовой путь с 14 лет. Когда поменялось руководство, пришлось и мне уйти.
Ушла работать в школу № 3, а параллельно ещё работала и в школе № 5, в которой у меня был свой театр на английском языке. Сын вначале учился в пятой школе, но потом перевёлся в третью. Так сложилось, что когда Андрей поступил в мединститут на стоматолога, и я устроилась на работу в мединститут. Где и тружусь вот уже 15 лет.
– Получается, что хоть вы и не поступили в юности в мединститут, но вас даже дома окружают медики: муж, сын Андрей, дочь и сноха – обе Кати – стоматологи…
– Да. И свёл меня с мужем тоже, можно сказать, медицинский случай. Впервые своего будущего мужа увидела в больнице. Я сдавала сессию, дело было в конце января. Поскользнулась, упала – сначала не придала значения боли, но в итоге попала в больницу. У меня рос зуб мудрости, врачи обнаружили изменения глазного дна и направили в стоматологию.
Там как раз дежурил Александр Котов. Он уже собирался уходить на свидание, пришлось остаться. Посмотрел меня, вскрыл зонтик, а на следующий день я упала в обморок. И только тогда вспомнили, что у меня, скорее всего, сотрясение – перевели из стоматологии в неврологию.
Уже после выписки, я шла на концерт и увидела его стоящим и замёрзшим около филармонии. Предложила пойти со мной. Он согласился. И мы начали встречаться. Вот так мы познакомились 23 января, а поженились 23 июня. За эти полгода виделись всего 12 раз и вот уже 36 лет вместе. Но первое моё условие было, когда выходила замуж: я буду танцевать. Моего мужа как-то спросили: «Саш, ты на танцы ходил?» Он ответил: «Какие танцы! Я на все концерты переходил».
– Какое впечатление производила на вас всех Галина Дмитриевна?
– Галина Дмитриевна всегда что-то интересное рассказывала. А как она была одета! Я помню, в МКЦ был очередной концерт. И вот входит Галина Дмитриевна, а на ней бархатные зелёные штанишки-шароварчики и полупрозрачная кофточка, мы, девчонки, аж ахнули, а мальчишки, так те и вовсе застыли.
Наша Галина Дмитриевна – маленькая, я её так и зову «маленькая», сейчас могу себе такое позволить, раньше не могла. Но нам всегда казалось, что Галина Дмитриевна очень высокого роста, потому что, когда она входила, всё пространство заполнялось маленькой Галиной Дмитриевной: какая-то фраза, какой-то жест, какое-то движение.
Мы у неё учились не только, как танцевать. Галина Дмитриевна давала нам нечто большее: понимание чего-то европейского. Сейчас это, может, ругательное слово, а на тот момент она нам рассказывала про картины, произведения искусства, музыку, батик-роспись и так далее… И уже невозможно было сказать что-то грубое и пошлое. Наши мальчишки одевались всегда с иголочки. Сразу после разминки надевали рубашки. Не было разгильдяйства.
Галина Дмитриевна первая, кто начала носить длинные платья без каблука, с балетками. Раньше это вообще было не принято, а у Галины Дмитриевны были летящие платья, балетки, через плечо сумка. Она сломала все стереотипы. Я ей за это очень благодарна.
Муж у Галины Дмитриевны, Владимир Николаевич, был замечательный. Он нам всем был другом: мы ему жаловались, плакались. Он был хороший, большой, добрый – наш друг. А Галина Дмитриевна – это нечто от мира оторванное, высшее существо, к ней прикоснуться даже непозволительно.
Проходит сколько времени, и мы с Галиной Дмитриевной по жизни становимся всё ближе и ближе. Какие бы мы ни получали профессии, где бы мы ни были, всё равно нас связывает Галина Дмитриевна. На самом деле, Галина Дмитриевна для меня уже не просто Учитель с большой буквы, а близкий родственник – родная душа. Галина Дмитриевна – наша путеводная звезда.
Лариса Комракова
