Увлекающийся человек
25 марта 2023 года Рязань впервые примкнула к Всероссийскому фестивалю «Всем поэзии». В стенах ЦГБ им. Есенина прошли поэтические чтения и семинары, музыкальные номера и гала-концерт. Среди его участников я встретила артиста Рязанского музыкального театра Валерия Вахрамеева. Его стихи меня тронули. Наша беседа вылилась в интервью.
– Валерий, вы «двойной Бык» – Телец, родились в год Быка. Вы верите в гороскопы?
– Не очень верю, но это статистика, накопленная за всю историю человечества, и, думаю, какая-то доля истины есть в представлении о космическом влиянии. Но я считаю, что каждый человек сам строит свою судьбу.
– А «бычье» начало ощущаете в жизни? Говорят, Быкам и Тельцам пахать много приходится…
– «Пахать» – это жизненная необходимость, но, мне кажется, Быкам зачастую хочется этого избежать. Есть какая-то леность. Одарённые люди, считается, ленивы. Наверное, я одарённый (смеётся). Но «пахоту» ощущаю, особенно после спектакля, когда долго восстанавливаюсь. Хоть и творческая это работа, но энергоёмкая.
– Может, Бык так богат энергией, что работа ему не в тягость? Особенно если работа любимая и творческая. Вы родом из Вологды и у себя «ВКонтакте» указали, что в школе учились в специализированных классах: химико-биологическом и физико-математическом. Серьёзные дисциплины, далёкие от искусства. Как после них вы стали артистом?
– В детстве я занимался в коллективе под названием «Вот и мы» у руководителя Виктории Андреевой. Коллектив был известный в Вологде в 1990-е годы и достаточно серьёзный, мы не просто чужие песни исполняли, но и сами для себя музыку писали. Меня всегда подсознательно тянуло к музыке, к искусству. Мне мама читала вслух книги, и я знал наизусть много стихов и сказок. Маленьким я часто болел, мы постоянно ходили в поликлинику. В очереди я начинал громко рассказывать «Тараканище», «Федорино горе»… Какая-то женщина умилилась: «Мама, наверное, тебе говорит: «Радость моя!». Я ответил: «Мама гогоит – гоге моё». Вот не знаю, сам ли я этот случай запомнил, или со слов мамы…
– А был ли момент осознанного выбора между солидными техническими профессиями и артистической стезёй, или всё сложилось легко и естественно?
– Меня «мотало» по разным специальностям. Я увлекающийся человек. Мне интересно и то, и другое, и третье. Такие люди часто не становятся специалистами в одной какой-то области. Но я себя посвятил театру, потому что в самой его природе заложено разнообразие. А до театра меня занимала химия. Физику я быстро осваивал к экзаменам, но сама по себе она мне не близка. Когда-то я собирался поступать в мединститут. Но «переманило» программирование: оно тоже творческая работа, ты создаёшь то, чего ещё не было. В Вологде был центр «Мезон», где занимались информационными системами, программами и программным дизайном… Меня увлекало выстраивание гармонии. После школы я пошёл в Вологодский технический университет на специальность «информационные системы», проучился два курса – и поступил в музыкальное училище. Был голос, и было желание. В детстве я хорошо пел, но с возрастом голос сломался, всё пришлось начинать заново.
– Но программирование-то окончили?
– Да. Я ещё и дипломированный программист. А в музучилище в первый день прослушиваний педагог сказал мне: «Особых данных нет». Я не очень расстроился, потому что относился к этому как к хобби: думал, что, если не окончил музыкальную школу, профессионально заниматься музыкой нельзя. Оказалось, можно. Конечно, в учёбе были трудности, порой хотелось всё бросить. Но спустя полгода учёбы педагог сказал: «Теперь тебя можно слушать». Сейчас я сам занимаюсь с учениками, и они тоже хотят скорых результатов, но я, помня собственные переживания и мучения, когда что-то не ладится, настраиваю их, что быстро невозможно.
– Александр Городницкий говорил: «Единственная возможность реализации личности в принципе – это искусство, а не наука». Наука открывает объективные закономерности, и это может сделать любой, а искусство неповторимо. Вы с этим согласны?
– Наверное. На Ютубе однажды увидел интервью о том, что культура – это не просто досуг, а рост нашей личности, что создаёт человека и его картину мира. Но и научная картина мира тоже важна. Мне кажется, они не борются, а тесно соприкасаются. Собственное творчество возможно и без базиса, но мы всё же не единицы сами по себе, а часть биосферы или ноосферы, общего движения человечества к развитию. Культура – то единственное, что создаёт личность человека.
– Ирина Бочарова сделала аудиоинтервью «Солист Рязанского музыкального театра Валерий Вахрамеев – мастер перевоплощения», в нём вы душевно говорите о своих ролях, отношении к ним, ролик доступен в канале Рязанского музыкального театра. Вы говорили: «Вкладываться в своих персонажей, делать их неординарными»; «Если ты увлечён своей задачей, то и зритель увлекается». Для вас главное в игре – искренность?
– Нельзя сказать, что это главное. Театральный образ – всегда комплекс. У персонажа должен быть не только главный тренд, чтобы он вышел живым, а не картонным. Набираешь постепенно чёрточки из жизни и на репетициях их складываешь – получается нечто интересное.
– Методики для артиста грубо делятся на две: искренние переживания или полная игра, условность…
– Мой способ – первый, мне не даётся полная условность. Порой я бы и хотел, но не выходит достаточно убедительно. Полная условность работает не более чем на один показ. Зритель раз будет впечатлён, а второй смотреть только «внешний рисунок», даже полностью отточенный, неинтересно. А театр должен быть живым. Мне ближе не досконально выстраивать жесты и приметы героя, а думать о том, чего он хочет добиться, и работать с задачами. Тогда каждый раз воплощение задач разное. А иногда бывают и вдохновенные импровизации, что-то качественно новое. Если возникает новшество в ходе спектакля, и зритель его принимает, мы это оставляем. И если ты мыслишь задачами героя, а не конкретным рисунком, тебе и самому интересно. Каждый раз воплощать одно и то же скучно.
– А в драматическом театре вы бы нашли себя?
– Думаю, да. В первую очередь, я себя мыслил певцом. Но в Нижегородской консерватории на первом курсе у нас актёрское мастерство вёл замечательный педагог Владимир Иванович Агабабов. И благодаря ему в оперном классе для меня актёрское мастерство стало главенствующим. Некоторые коллеги считают, что я больше актёр, чем певец. Театр и должен быть театром. Тот, кто хочет послушать идеально выверенное пение, пойдёт не сюда, а в филармонию.
– Композитор Владимир Баскин в спектакле «Здравствуйте, я ваша тётя!» отметил несколько ваших удачных импровизаций…
– Баскин меня даже спрашивал, можно ли оставить в пьесе те импровизации.
– Там же вы сказали, что литературная критика открывала для вас новые смыслы. Кого из критиков вы прочли и какие новые смыслы почерпнули?
– В основном – критику из школьной программы: «Луч света в тёмном царстве» и «Что такое обломовщина» Добролюбова, Белинского «Обозрение русской литературы от Державина до Пушкина». Последней прочёл вашу статью о рязанских поэтах. Интересно узнавать новые имена.
– «Рязанское общество мёртвых поэтов» – не то чтобы критика, а журналистский материал о хороших поэтах. Приятно, что вы его отметили. Кстати, о поэзии – как в вас проснулся этот дар?
– Это было на спор! У моей жены родственница пишет стихи, и я раз с женой поспорил, что и сам могу за два дня написать не хуже. И написал. Процесс мне понравился. Поначалу в стихах тянулся не к звуку, а к смыслам, к метафорам, к игре слов. Замысел самого первого стихотворения появился внезапно, лет за пять до спора. Как будто искра промелькнула. Потом я эту придумку забросил, а позже стихи опять напомнили о себе.
– Каких-то успехов в поэзии уже достигли? Издаваться не пробовали?
– Побеждал в региональных конкурсах. Издаваться пытался. Однажды написал детскую азбуку, которая нравилась знакомым и даже мне самому, и принёс в одну бюджетную организацию, чтобы издать. Её посмотрели, похвалили. Но шёл Год театра, и мне предложили всё переписать под театр. Прямо руки опустились.
– Давайте завершим разговор вашим стихотворением, может, найдутся лучшие издатели!
– Как раз о театре.
Удивишься моей перемене,
Хоть такое уже не впервой.
Я актёр. Я играю на сцене.
Ты не верь. Просто новая роль.
Если слышишь в стихах моих слёзы,
Это только строфы кружева.
Ты не верь в мои звучные позы.
Я поэт. Я играю в слова.
Елена Сафронова
Фото из личного архива Валерия Вахрамеева и Рязанского музыкального театра
