Панк карикатурного периода
Художник – это и призвание, и профессия одновременно. Чтобы достичь успеха, человеку нужно не только учиться мастерству у опытных наставников, но и иметь особое восприятие. Любая творческая личность, реализующая свои идеи, эмоции и видение в оригинальных работах, всегда интересна. Сегодня мы поговорили с художником и журналистом, обозревателем «Областной Рязанской Газеты» Георгием Титовым.
– Гер, тебя в Рязани знают и как художника, и как журналиста. Давай начнём с изобразительного искусства. Когда ты начал рисовать?
– Рисую с самого детства. У меня дедушка был инженером, соответственно, занимался чертежами, и очень всё хорошо графически изображал. Мама с папой тоже были инженерами и немного рисовали. Так что графика у меня в крови. В Советском Союзе сложно было купить хорошие книги, поэтому их «выписывали» или сдавали макулатуру, за что получали ту или иную книгу. И вот мой дедушка таким образом «выписал» четырёхтомник датского художника Херлуфа Бидструпа. Его творчество популярно во всём мире и покоряет людей повсюду, где любят и ценят остроумную карикатуру. И вот эти рисунки Бидструпа я рассматривал постоянно. Уже тогда у меня начала формироваться графическая направленность. Вначале просто с интересом рассматривал карикатуры, ну а потом, уже позже, сам взялся за карандаш карикатуриста.
– А что тебе больше всего нравилось рисовать в детстве? Были какие-то любимые темы?
– Начиная с первого класса, очень любил рисовать индейцев. Индейская тематика меня просто захватила. Когда мне было 12 лет, школой были предоставлены рисунки учеников на областную детскую выставку. Картины юных художников показывали в выставочном зале на улице Есенина. Я нарисовал рисунок «Резня у Вундед-Ни». Прихожу на выставку, смотрю. А у моего рисунка изменена подпись: «Бой у Вундед-Ни». Я очень расстроился. Какой же это бой? Американцы из пушек расстреляли беззащитных индейцев, в том числе женщин, детей, стариков.
У меня был одноклассник Дмитрий Злобин. Мы с ним очень любили рисовать на уроках. Выбирали тему, например, полярники. Вначале я что-то нарисую, ему передаю лист – он нарисует и т.д. Получались совместные рисунки. До сих пор их храню. Нас даже рассаживали по разные стороны класса. Все учителя ругались: опять сидят, рисуют! Я и в черновиках рисовал. Наша классная руководительница отобрала у меня несколько черновиков с рисунками. Потом они превратились в альбом карикатур.
Учительница по английскому возмущённо спрашивала: «Титов, ты что, Гай Юлий Цезарь, сразу два дела одновременно делаешь? И слушаешь, и рисуешь». – «Да», – невозмутимо и спокойно отвечал я. Учился я в спецшколе № 5 с английским уклоном. В 5 классе директор школы вела историю на английском, проходили античность. И вот она дала мне здание оформить кабинет. Я нарисовал рабовладельческие рынки, архитектуру, сражения.
– У тебя художественное образование?
– Да. Два раза пытался поступить в художественное училище. Но меня не взяли. Тогда отучился в ПТУ№ 3 по специальности художник-оформитель, а уже позже, в 1999 году, я тут же получил специальность каменщика-штукатура. Конец 90-х – сложное, лихое время. Надо было как-то выживать. Ходил, клал кирпичи, ну а потом в газету устроился. Ещё окончил МГГУ им. Шолохова по специальности психолог-консультант с правом преподавания. Учёба в институте помогла заниматься рератейнингом. Учась в вузе, изобрёл свой метод консультирования. Преподаватель оценила по достоинству. До сих пор этот метод мне помогает, когда я беру интервью. Главное – расставлять вехи в нужное время, в нужном месте, и тогда герой публикации сам всё расскажет, без всяких супер вопросов.
– Насколько я знаю, ты ещё пробовал себя и как музыкант. Выступал в рок-группе.
– Да. В начале 90-х годов я начал панковать. На последнем курсе ПТУ в 1998 году мы с друзьями, тоже неформалами, собрали группу и назвали «Панк Юрского периода». Репетировали в актовом зале училища. Играть я ни на чём не умел, поэтому стал петь. В октябре 1998 года выступали на фестивале «Рок-регион». Всего мы выступили восемь раз. Просуществовали лишь год. Потом были попытки реанимировать группу, но не получилось. Записей, к сожалению, практически не осталось, так как компьютеризация тогда только-только зарождалась.
– Ты выставляешься?
– Да. Персональных выставок у меня было больше пяти. Многократно участвовал в коллективных выставках. Первую мою персоналку в художественном училище устроил Евгений Каширин в 1993 году. Я как раз поступал в училище. Начал к нему ходить в фотокружок в фотостудию. И вот он выставил мои рисунки серебром, мои фотографии. Потом приглашал участвовать в коллективных выставках. Провели несколько выставок в художественном училище. Потом в музее истории молодёжного движения была выставка «Дыхание джаза». В МКЦ была одноимённая выставка нашего объединения «Синий мертвец».
Когда учился в ПТУ №3, то училища проводили ярмарку. Мы рисовали пейзажи на продажу. Делали оформление кабинетов. Например, изобразил на огромном листе фанеры пруд, берег, камыши. Когда кабинет физики залило, нам сказали его обновить. Но мы и обновили в своём стиле: нарисовали панков, так сказать придали советскому реализму неформальный вид.
В творческой тусовке Рязани хорошо известен художник Григорий Грязнов, прежде всего, своим проектом «Гаражка», проходящим раз в месяц на одной из площадок города, когда собираются художники, фотографы, скульпторы и показывают свои произведения, созданные за последнее время. В этом проекте и я дважды поучаствовал. В 2023 году мне предложили сделать персональную выставку в Музее молодёжного движения. Вот сейчас буду думать, что выставлять, что нового изобразить.
– А как ты пришёл к журналистике? Стал работать в СМИ?
– Прежде всего, хочу сказать, что мне очень повезло встретить Евгения Каширина. Мы с друзьями искали одного старейшего панк-рокера в Рязани, а он как раз занимался в фотостудии Каширина. Мы и пришли к Евгению Николаевичу, чтобы найти рокера. В итоге – сами начали заниматься в фотостудии. Евгений Каширин давал хорошие, основательные знания. Я постоянно участвовал в фотоконкурсах, не единожды становился призёром. Занятия в фотостудии способствовали быстрому моему развитию. Сам жанр рисунком серебром – это не сидеть день, два, что-то там размышлять, здесь необходима быстрота. При рисунке серебром, закрепителем и проявителем на фотобумаге используются такие материалы, которые тут же надо обрабатывать и рисовать. Евгений Каширин давал задания и по окончании занятия сразу проводил конкурс. Это помогло в дальнейшем работе в газете, потому что во время вёрстки тебе дают текст, его читаешь, и тут же надо проанализировать, придумать, нарисовать.
В студии Евгения Каширина. Евгений Николаевич крайний справа
Так вот, возвращаясь к вопросу о журналистике. Однажды мне позвонил Каширин и сказал, что газете «Зеркало событий» требуется художник. Я пришёл. В то время как раз была война в Югославии, американцы нещадно бомбили страну. Мне дали задание нарисовать на эту тему карикатуру. Я справился. Таким образом, из школьных черновиков и рисунков серебром я перешёл в русло карикатур. Потом у нас сменился редактор. Стало свободнее дышать. Я читал, как пишут наши журналисты, и подумал: что я, хуже других? И начал писать. До сих пор пишу.
Перешёл в «Новую», и вот уже более 20 лет там работаю. С тех пор стал газетным карикатуристом. В качестве художника и корреспондента всё это время сотрудничаю со многими изданиями, и не только рязанскими. В частности, рисовал карикатуры для журнала «Harvard Business Review». В общественно-политическое издание «Областная Рязанская Газета» пишу обзорные статьи о проходящих в Рязани выставках, делаю интервью с художниками. Также неоднократно в роли карикатуриста раньше принимал участие в избирательных баталиях. Была дикая агитация, пропаганда и пиар, но теперь выборы стали беззубые и неинтересные.
Кроме того, в начале нулевых занимался татуировкой при помощи самодельной электрической машинки и зарубежной разноцветной туши для оформительских работ. Это хотя бы не краска из жжёных каблуков и пешня. Бывали казусные случаи. К примеру, когда клиенты засыпали под жужжание машинки. Приходилось их будить, чтобы они во сне не дёрнулись, и я не изобразил на теле какую-нибудь загогулину. Но потом в Рязани начали открываться первые тату-салоны, появилась профессиональная аппаратура и краски. И я решил завязывать. При том, что за копейки приходилось по несколько часов, хоть и в перчатках, сидеть перемазанному в крови, туши и нюхать чужое потное тело.
А в середине мая закончил иллюстрировать книгу детских стихов. Вот такой вот поворот.
– Работая в газете, наверняка, приходилось рисовать карикатуры на рязанских политиков?
– Газетная карикатура очень специфична. Надо ухватить типичные черты персонажей. Конечно, рисовал губернаторов. У Георгия Шпака были усы и определённый разрез глаз, специфическая причёска. У Олега Ковалёва тоже были характерные усы и причёска. Труднее всего было с Николаем Любимовым – у него не было ярких, характерных черт. Он единственный какой-то невыразительный.
Однажды получилось, что вместо известного рязанского журналиста Дмитрия Проскурина на выездной репортаж в Рязанскую область с губернатором Георгием Шпаком, поехал я. Когда я вернулся, написал язвительную заметку под названием «Георгий Иванович Якубович» да ещё и карикатуру на него нарисовал. Потом мне рассказывали, что Шпак просто рвал и метал, кричал, чтоб больше этого художника с собой не брали!
Во время руководства Георгия Шпака, в МКЦ у меня состоялась персональная выставка. И вот перед открытием, 30 апреля было запланировано мероприятие, на которое должен был приехать Шпак. А у меня была карикатура милиционера. Куратор выставки, увидев форму, решил, что глава региона может это «примерить» на себя, испугался и снял этот рисунок с выставки. Больше всего карикатур было на губернатора Олега Ковалёва.
– А ты живописью занимался?
– Живописью я занимался только, когда учился, когда поступал. Но это не моё. Вообще – я самоучка. Мне пришлось изобразительные азы получать на подготовительных курсах для поступления в художественное училище. Горшки, яблоки рисовал. Вольным слушателем ходил в художественное училище, учился на ходу. В 90-е годы с художниками были проблемы, а сейчас везде художественные студии, кружки. Проводят мастер-классы. Теперь одни художники. Когда я начал работать в газете – газетных карикатуристов было раз-два, и обчёлся. Но и сейчас, в основном, рисуют скетчи, этюды, а карикатурами мало кто занимается. В соцсети «ВКонтакте» у меня создана группа «Титыч», в которой выкладываю всё, что нарисовал.
– Твой стиль неизменный или с годами менялся?
– Стиль порой зависит от заданной темы: либо рисуешь в более реалистичной манере, либо штриховку применяешь. Но, конечно, мой стиль менялся. Раньше я много штриховал. Потом изменилась политика газеты, форма вёрстки, пришлось раскрашивать. А интенсивную штриховку покрасить за короткий срок довольно проблематично. Пришлось искать упрощённые формы карикатуры. Таким образом появился более упрощённый стиль. Ну, он довольно своеобразный: большая, гипертрофированная голова, короткие ручки-ножки, более квадратные формы тела. Ну, а вообще за 20 с лишним лет работы в СМИ, с конца 1999 года, нового уже ничего практически не придумывается. Поскольку уже много тем перебрал. Раньше, по крайней мере, в газете только начали говорить о тексте, а у меня раз – уже идея родилась. Теперь дольше думаешь над рисунком.
– Чем сейчас занимаешься?
– Сейчас я больше пошёл в коллаж. Экспериментирую. Несколько лет назад придумал серию рисунков про доброго товарища Сталина. Ещё очень хочется писать. В 1998 году решил написать книжку, такой стёб-панк. Живо накидал. Но в связи с разным стечением обстоятельств, забросил. А недавно подумал, что ведь есть материал, надо его как-то использовать. Начал писать стилевую авторскую фантастику. Ещё в сети «ЯндексДзен» завёл свой канал «Гойко Титыч», где делаю стёбовые обзоры вестернов. Для разминки мозгов.
В общем, сейчас, как и всегда, занимаюсь творчеством: пишу и рисую.
Лариса КОМРАКОВА
