Касимовский царь всея Руси
Царь Симеон Бекбулатович
Осенью 1575 года царь Иван Грозный отрёкся от престола. На московский трон вступил касимовский царь из рода Чингисхана. Русская история могла бы быть совершенно иной, унаследуй он политическую волю, мужество, вероломство и амбиции своего великого предка.
Но царь Симеон всего лишь точно и честно исполнил отведённую ему скромную роль в блестящей политической комбинации, придуманной Иваном Васильевичем с размахом, достойным шекспировской эпохи.
В один из октябрьских дней 1575 года Москва шумела, как потревоженный улей: царь Иван Васильевич отрёкся от престола и посадил на великое княжение всея Руси крещёного татарского царевича Симеона. Не все сегодня слышали об этом российском государе, а если его правление и упоминается в учебниках истории, то только как странный курьёз, сумасбродство Грозного. Современники отнеслись к этому иначе. Дело в том, что царём Симеон стал задолго до коронации в Успенском соборе.
В нём текла благородная кровь чингизидов. До крещения он именовался Саин-Булатом. Его отец Бек-Булат являлся прямым потомком властителей Золотой Орды – внуком последнего золотоордынского хана Ахмата. В официальных документах Саин-Булат именовался астраханским царевичем. Однако в конце 1560-х годов в его судьбе произошёл первый взлёт. Иван Грозный посадил Саин-Булата на престол в Касимове.
Касыму, сыну первого казанского хана Улуг-Мухаммеда, великий князь Василий II пожаловал Городец-Мещерский. Владения вокруг Касимова составили зависимый от Москвы улус. Основание Касимовского ханства было вынужденной уступкой Орде. На протяжении веков Касимов был важным военным фактором в московских стратегических раскладах. В отличие от других русских княжеств, Касимовское ханство являлось мусульманским уделом в составе России.
Об этом русские цари всякий раз напоминали Крыму и Турции, когда там начинали волноваться о судьбе своих единоверцев на Руси: «Когда б государь наш бусурманский закон разорял, не велел бы Саин-Булата среди своей земли в бусурманском законе устраивать». Многие правители Касимова оставили яркий след в истории. Например, касимовский хан Шах-Али пять раз занимал казанский престол, а его воины участвовали во всех казанских походах русских войск. Но наиболее успешную карьеру сделал – Саин-Булат.
Восхождение Саин-Булата к вершинам власти началось в 1570 году, когда в московских разрядных книгах его начали именовать царём касимовским (предшественники именовались – царевичами). Важным условием для продвижения по службе татарского сановника на Руси было его обращение в православную веру. В июле 1573 года, по настоянию Ивана Грозного, касимовский царь был крещён в селе Кушалино Тверского уезда, получив при этом христианское имя Симеон.
Саин знал, что теряет право на престол мусульманского Касимова. Впрочем, эту потерю Грозный компенсировал ему сполна, пожаловав звание «слуги государева», которое давалось только наиболее близким сановникам и только за особые услуги. Кроме Симеона, такой титул носили князь Михаил Воротынский (будучи в 1572 году главнокомандующим русской армией, он наголову разгромил Крымскую орду) и Борис Годунов, который был фактическим правителем России при слабоумном царе Фёдоре. Разъясняя иностранцам значение звания «слуги государева», московские дипломаты заявляли, что «то имя честнее всех бояр, а даётся то имя от государя за многие службы».
В 1573 году Иван Грозный женил Симеона. Его супругой стала одна из красивейших женщин того времени – Анастасия Мстиславская, дочь князя Ивана Мстиславского, которого иностранцы называли «принцем крови» – мать его была племянницей великого князя Василия III. Таким образом, Мстиславские приходились роднёй царю Ивану IV. Женившись на красавице Анастасии, с царём породнился и Симеон. Брак оказался удачным. У них родилось шесть детей. Но в тихую семейную жизнь вмешалась высокая политика.
30 октября 1575 года Иван Грозный отрёкся от царства и передал верховную власть Симеону, незадолго до того назначенному главой Боярской думы. Решение это готовилось втайне и потому даже для ближайшего царского окружения прозвучало как гром среди ясного неба.
Бывший касимовский хан стал «царём и великим князем всея Руси». Венчался Симеон в Успенском соборе в Кремле – как положено московским государям. Сам же Грозный, по словам летописца, переехал «на Неглинною на Петровке, на Орбате, против Каменого моста старово, а звался Иван Московский… А ездил просто, что бояре, а зимою возница в оглоблех… А как придёт к великому князю Симеону, и сядет далеко, как и бояр, а Симеон князь велики сядет в царьском месте».
Грозный сохранил за собой «удел», в который отошли Ростов, Псков, Дмитров, Старица, Ржев и Зубцов. Всю остальную Русь (кроме бывшего Казанского ханства) «правил» Симеон. Под именем и с гербом Симеона выходили государственные указы и пожалования. А сам Грозный писал на имя Симеона челобитные: «Государю великому князю Симиону Бекбулатовичу всеа Руси Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом, да с Федорцом челом бьют». В челобитных Иван Грозный просит государя его пожаловать и милость свою показать, и «людишек перебрать» – пересмотреть денежные и поместные оклады служилых людей.
На протяжении 10 лет Иван Грозный пытался сломить сопротивление русской аристократии при помощи опричного террора. Опричнина ввергла Россию в хаос, но результата не достигла. Английский посол Даниил Сильвестр писал, что в беседе с ним Иван IV объяснял своё решение передать престол Симеону грозящими ему заговорами: он «предвидел изменчивое и опасное положение государей и то, что они наравне с нижайшими людьми подвержены переворотам».
Поводом к «отставке» Грозного стали «преступные и злокозненные поступки наших подданных, которые ропщут и противятся нам за требование верноподданнического повиновения и устрояют измены против нашей особы». Положение для Грозного выглядело настолько отчаянным, что за год до своего отречения, летом 1574 года, он пришёл к мысли бежать со всей семьёй в Англию. С королевой Елизаветой велись тайные переговоры о предоставлении ему убежища. В Вологду свозили царские сокровища и строили суда для отъезда «для сбережения себя и своей семьи… пока беда не минует, бог не устроит иначе».
Иван Васильевич страшился мятежа могущественных вассалов, который мог покончить с его династией (печальный пример был у него перед глазами – в Швеции в результате переворота был свергнут с престола его союзник Эрик XIV). А отмена режима «чрезвычайного положения» привела к тому, что репрессии против высшей аристократии должны были быть утверждены Боярской думой. Дума же так просто своих не сдавала. Без санкции Думы Иван был вынужден прибегать к совершенно небывалому для того времени способу расправы со своими противниками. Публичные казни на Лобном месте прекратились. Следствие велось втайне, приговоры выносились заочно. Осуждённых стали убивать дома или на улице, на трупе оставляли краткую записку с перечислением «грехов» покойного.
Передача власти царю Симеону означала, что Грозный получал полную свободу карать «изменников» в своём «уделе». В течение месяца Грозный сформировал новое правительство и новую «удельную» гвардию, при помощи которой и расправился с «заговорщиками», большая часть которых принадлежала к верхушке опричнины.
Непопулярные антикризисные меры правители всегда стремятся осуществлять чужими руками. Иван Грозный не был исключением. Война, которую он вёл без малого тридцать лет, разорила казну, собирать налоги мешали так называемые «тарханы» – освобождения от налогов, дарованные вотчинам и монастырям поколениями временщиков.
Неслучайно поэтому английский посол в России Джером Горсей увидел в «назначении» Симеона серьёзную финансовую подоплёку. По его мнению, Иван IV руками царя Симеона хотел аннулировать все жалованные церкви грамоты и тем самым серьёзно урезать её земельные владения. «С намерением уничтожить все обязательства, принятые им, он учредил разделение своих городов, приказов и подданных, провозгласил новым государем, под именем царь Симеон, передал ему свой титул и корону и, отделываясь от своих полномочий, короновал его; заставил своих подданных обращаться со своими делами, прошениями и тяжбами к Симеону, под его именем выходили указы, пожалования, заявления – всё это писалось под его именем и гербом.
Во всех судебных делах ходатайства составлялись на его имя, также чеканились монеты, собирались подати, налоги и другие доходы на содержание его двора, стражи и слуг, он был ответствен также за все долги и дела, касавшиеся казны… Такой поворот дела и все изменения могли дать прежнему царю возможность отвергнуть все долги, сделанные за его царствование: патентные письма, пожалования городам, монастырям – всё аннулировалось. Он был освобождён ото всех старых долгов и всех прошлых обязательств». В действительности окончательно ликвидировать систему тарханов не удалось. Стремление конфисковать главное богатство церкви – монастырские земли – вызвало резкий отпор церковных иерархов.
Через год шапка Мономаха вернулась на голову Ивана Васильевича. Создав сильную и надёжную охранную службу, которой ему не хватало со времени роспуска опричнины в 1572 году, Иван IV почувствовал себя в безопасности. Оппозиция была сломлена. Казни прекратились. За службу Грозный отблагодарил Симеона по-царски: ему был пожалован титул великого князя Тверского (к тому моменту все удельные княжества были ликвидированы) и обширные земли в Твери и Торжке.
В Твери бывшего царя приняли с восторгом: все знали о спокойном и незлобивом характере Симеона. Татарский хан, ставший ревностным христианином, строил церкви и делал богатые вклады в монастыри. Однажды преподобный Мартирий, основатель и первый игумен Свято-Троицкого Зеленецкого монастыря, проезжал через Тверь. Симеон Бекбулатович повелел позвать к себе игумена и просил помолиться его за своего сына Ивана, который находился при смерти. Не успел Мартирий переступить порог царского дворца, как Симеону сообщили, что ребёнок умер. Царь был безутешен, а Мартирий подошёл к усопшему и начал читать молитвы. И чудо произошло – мальчик встал с одра совершенно здоровым. В знак благодарности Симеон построил каменную церковь в честь Тихвинской иконы Божьей Матери.
Чёрные дни для Симеона наступили в 1584 году, когда скончался Иван Грозный. При царе Фёдоре власть оказалась в руках Бориса Годунова. Тесть Симеона, князь Иван Мстиславский был обвинён в заговоре против Годунова и пострижен в Кирилло-Белозёрском монастыре под именем Ионы. Вслед за этим Симеон был лишён титула и имений и сослан на житьё в село Кушалино.
После загадочной гибели в Угличе царевича Дмитрия и смерти бездетного царя Фёдора Россия оказалась перед необходимостью выбирать себе нового правителя. Первым кандидатом на осиротевший престол был царский шурин Борис Годунов. Однако столь однозначным такое положение представлялось далеко не всем. И тут опять всплыло имя царя Симеона.
Для того чтобы стать царём, Василию Шуйскому достаточно было получить одобрение у высших аристократических фамилий России. Борису Годунову пришлось пойти на созыв Земского собора, пустить в ход весь арсенал политической борьбы: от агитации до подкупа депутатов.
Целуя крест новому государю, подданные должны были обещать: «Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотеть видеть, ни думать, ни мыслить, ни родниться, ни ссылаться с царём Симеоном ни грамотами, ни словом, ни делом, ни хитростью; а кто учнет с кем о том думать и мыслить, что царя Симеона или сына его на Московское государство посадить, того изыскать и привести к государю». После смерти Бориса Годунова в 1605 году присягавшие его сыну Фёдору давали то же самое обязательство.
Борис Годунов смертельно боялся Симеона, так как в село Кушалино прибыл в день его рождения человек с письмом от царя Бориса. Там говорилось о том, что ссылка Симеона подходит к концу. В знак своей милости Годунов послал бывшему царю бочонок испанского вина. Выпив за здоровье Бориса, Симеон и его слуга, разделивший трапезу с господином, ослепли. Эта история широко обсуждалась в то время, и популярности Годунову не прибавила.
Когда на престоле воссел Лжедмитрий I, бывший царь оказался нужен новой власти. Самодержец, царское достоинство которого было весьма сомнительно, вызвал Симеона Бекбулатовича в Москву, пообещал вернуть пожалованные Грозным владения и даже позволил официально именоваться царём. Однако строптивый татарин не пожелал поддерживать авторитет самозванца.
Расплата не заставила себя ждать – в марте 1606 года Лжедмитрий приказал сослать Симеона в монастырь. Этим он избавлялся от конкурента: из монастыря навсегда заказан путь в государи. Великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович, в прошлом царь касимовский Саин-Булат, был пострижен под именем Стефана в Кирилло-Белозёрском монастыре, где десятью годами раньше окончил свои дни его тесть.
Всего 1,5 месяца спустя Лжедмитрий I был убит. В цари «выкликнули» Василия Шуйского. Популярностью в народе он не пользовался, говорили, что тот «самочинно в цари нам поставился», и потому он тоже вспомнил о Симеоне. Казалось бы, слепой старик не мог вызывать опасений, но всего уже через девять дней после прихода к власти, 29 мая 1606 года, Василий Шуйский приказывает перевести старца на Соловки, место ссылки особо опасных «государственных преступников». На Соловецких островах старец Стефан прожил 6 лет, где держали бывшего царя в каменном мешке на хлебе и воде.
И только в 1612 году по приказу князя Дмитрия Пожарского его вернули в Кирилло-Белозерский монастырь. Последние годы Симеон Бекбулатович доживал в Москве. Он пережил всех своих детей, не дождалась его возвращения из ссылки жена Анастасия, которая вслед за мужем приняла постриг. Старица Александра была похоронена в Старом Симоновом монастыре. Сам Стефан скончался 5 января 1616 года. Его похоронили рядом с супругой.
Материал подготовила Лариса КОМРАКОВА
Источник:
http://wordweb.ru/2008/09/15/velikijj-knjaz-simeon-bekbulatovich.html
