Карповский «висяк»

Как «система» спасает от уголовки сына главного рязанского казначея

Известно, что дважды в одну реку не войдёшь. Но вот дважды беседовать по одному и тому же делу и, по сути, об одном и том же с прокурором Рязанской области на личном приёме, оказывается можно.

Делай, что должно

После первой встречи с областным прокурором, состоявшейся 30 октября 2019 г., ещё оставалась надежда сдвинуть с мёртвой точки никуда не двигающийся процесс расследования просто «сложнейшего» уголовного дела.

«На личном приёме у прокурора области Ивана Панченко главный редактор «Областной Рязанской Газеты» Николай Кириллов рассказал об успешном опыте взаимодействия СМИ с прокуратурой, полученном за 20 лет журналистской работы, – сообщалось на информационном портале RG62.info. – Ещё в начале нулевых журналист был отмечен высокой наградой ведомства. Прокурор области Юрий Рыжков вручил ему «почётный знак «За службу Закону». Главный редактор отметил особую важность подобного взаимодействия, прежде всего, для общества.

«Результаты эффективной совместной работы во многом повышают доверие граждан к государству, укрепляя веру в торжество закона, – подчеркнул Николай Кириллов, – однако это довольно сложная и кропотливая работа, в которой, прежде всего, необходимо избегать формализма, равнодушия, субъективных оценок. Всего, что мешает решению вопросов граждан в рамках Закона».

Встреча Николая Кириллова с прокурором Рязанской области Иваном Панченко

Ситуации у людей бывают сложнейшие, и очень важно прилагать все усилия, чтобы оказать реальную помощь. Николай Кириллов привёл ряд конкретных примеров, передал документы и публикации. В частности, из цикла журналистского расследования «Кровавая страсть счетовода Карпова».

Надежда оставалась, но «система» сопротивлялась, как могла. Пролетели восемь месяцев, а воз, как говорится, и ныне там. Остаётся всего полгода, и дело Артёма Карпова может быть прекращено в связи истечением срока исковой давности.

«Система» сработает классически, а потом, возможно, отпишется примерно так: прокуратура надзирала, требовала, представляла. Полиция требования то устраняла, то не очень. Да, были нарушения, признаём, но вот до суда довести вовремя как-то не сложилось.

Такой пессимистичный прогноз, полагаем, это вовсе не прогноз. В ряде случаев – это классический пример реалий, с которыми мы, к сожалению, продолжаем сталкиваться регулярно.
Вывод простой. Мы полагаем, что зачастую работа отдельных представителей правоохранительных органов заключается в том, что они не работают ради достижения необходимого результата.
Более того, «система» в ходе своей деятельности рождает специалистов, которые обеспечивают результат. Это конкретные лица, среди которых есть обычно наиболее заинтересованные. Иначе как объяснить происходящее?

На наш взгляд, существует только два классических ответа на поставленные вопросы: это-либо полный непрофессионализм, либо коррупция.

Что делать в такой не простой ситуации? Делать, что должно.

Именно поэтому 5 июня 2020 г. и состоялась вторая встреча главного редактора «ОРГ» в рамках личного приёма прокурором Рязанской области Иваном Панченко. Во время встречи шла речь, прежде всего, о конкретных примерах бездействия, волокиты, халатности и иных нарушениях законов РФ, в том числе о разумном сроке уголовного судопроизводства, допущенных следственными органами полиции в ходе расследования уголовного дела, возбуждённого 4 декабря 2018 года в отношении сотрудника Контрольно-счётной палаты Рязанской области Артёма Карпова по ч.1. ст.118 УК РФ (Угроза убийством или причинение тяжкого вреда здоровью).

Ещё в начале января 2018 г. в публикации «Кровавая страсть счетовода Карпова», «ОРГ» № 01 от 10.01.2018 г., мы начали собственное журналистское расследование событий, которые послужили основанием для возбуждения данного уголовного дела. Затем появился ещё ряд публикаций: «Кто остановит счетовода Карпова», «ОРГ» № 2 от 17.01.2019 г.), «По следам счетовода Карпова», «ОРГ» № 19 от 23.05.2019 г.), «Сын–«мажор» казначейский», «ОРГ» № 29 (287) от 15.08.2019 г.

Не только в вышеназванном цикле публикаций, но и в ходе многочисленных личных приёмов с начальниками управлений и отделов областной прокуратуры, редакция «ОРГ» обращалась с различными заявлениями и жалобами, связанными, в том числе, и с бездействием правоохранительных органов по расследованию уголовного дела №11801610034281000.

Были получены ответы с указанием принятых мер прокурорского реагирования. К примеру, в ответе начальника отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции, старшего советника юстиции Воропаева О.В. (№ 86-138-2020 от 08.04.2020 г.) сообщается, что «По результатам изучения материалов уголовного дела установлены нарушения уголовно-процессуального законодательства, а также разумного срока досудебного производства. С целью их устранения заместителем прокурора области 10.03.2020 г. в адрес начальника СУ УМВД России по Рязанской области внесено требование.

Заметим, требование внесено 10 марта сего года, но и в июне потерпевший ответственно заявляет, что никаких изменений в движении дела нет. Ситуация с мёртвой точки не сдвигается. Подробнее о множестве вопросов, возникших в редакции, мы расскажем далее, а пока напомним читателю суть событий, случившихся 3 декабря 2018 г.

Угроза

Рано утром в пятидесяти метрах от лицея № 52 вооружённый мужчина дважды направляет пистолет, похожий на пистолет Макарова, на человека, который заступился за собственную супругу. Дважды нажимает на спусковой крючок, но выстрела не происходит. При попытке отнять у нападавшего, коим являлся вышеупомянутый Артём Карпов, пистолет, Сергей получает ряд травм. Артём Карпов сначала прокусил Сергею руку, а затем, при поддержке своего товарища, который держал Сергея, нанёс ему несколько ударов рукояткой пистолета по голове. Затем оба нападавших скрылись с места конфликта.

Артём Карпов через некоторое время продолжил преследование супруги Сергея, Марины (имена некоторых героев публикации изменены – прим. авт.), и неожиданно появился уже на другом автомобиле у магазина «Алмаз» по ул. Бирюзова, куда по дороге в больницу, где находился Сергей, заехала Марина, чтобы купить зарядку для «севшего» телефона. Дождавшись отсутствия возможных свидетелей, Артём Карпов дважды совершает агрессивные действия, подбегая к автомобилю женщины и стуча в стекло заблокированной водительской двери.

В это время, напуганная внезапным появлением и действиями Карпова, супруга Сергея звонит участковому, с которым она ранее уже пообщалась, сообщает ему о случившемся и называет номер и марку машины («Мерседес»), на которой в этот раз появился у «Алмаза» и затем уехал оттуда Карпов (есть видео.) Но и этот автомобиль, как первый, на котором Карпов с товарищем были у лицея, также никому «не интересен». Никто Карпова не останавливает, хотя бы для выяснений по поступившему сообщению, о противоправных действиях. А ведь данные действия нельзя, на наш взгляд, рассматривать в отрыве от событий только что произошедшего конфликта, непосредственным участником и свидетелем которого являлась Марина.

На этом самом «Мерседесе» Карпов появляется уже у травмпункта городской поликлиники № 2 на ул. проф. Никулина, куда после обследования в ОКБ привезли потерпевшего Сергея.

– «Мерседес» Карпова у травмпунк­та заметила моя супруга, приехавшая туда, – рассказывает Сергей, – она сразу же опять позвонила участковому и сообщила о месте нахождения автомобиля Карпова. Участковый ответил ей, что сейчас посоветуется о том, что надо делать. В коридоре, у кабинета врача, я увидел Карпова и задал ему вопрос, зачем он кидался на меня с пистолетом?

«С каким пистолетом?», – как ни в чём не бывало ответил Карпов и заулыбался. Карпов находился в травмпункте довольно долго, более получаса точно. Супруга повторно звонила участковому, сообщая, когда машина Карпова отъехала от травмпункта, но полиция так и не появилась. Не успели задержать «по горячим»? Наверное, советовались долго?
Кстати, редакция располагает видеозаписью короткой беседы Сергея и Артёма Карпова в коридоре травмпунк­та. Действительно поражает, с каким цинизмом и хладнокровием Артём Карпов врёт относительно пистолета и на вопрос Сергея, почему Карпов не на работе, поясняет, что заболел и теребит в руках свою куртку. Что может находиться под курткой или в куртке? Может, опять пистолет? Может, опять начнёт «убивать», как пару часов назад перед школой? А где полиция? А полиция где-то советуется? Хотя в это время уже имеет поступившее от супруги Сергея заявление и ряд сообщений о месте нахождения Артёма Карпова.

Артёма Карпова полиция так и не задержала. К следователю он явился позже сам, уже в сопровождении адвоката.

Бездействие или халатность?

Итак, мы полагаем, что бездействие, как метод достижения необходимого результата, а в том числе и затягивания разумных сроков досудебного следствия, возможно, был определён, как один из основных в ходе расследования уголовного дела. Или так объективно сложилось? Или можно вести речь о халатности? Но попробуем проанализировать факты. А выводы будут делать те, кому положено.

К примеру, по словам следователя, необходимо было провести очную ставку, которую до сих пор так и не провели. Попытки провести очную ставку начались ещё в начале 2019 года, но обвиняемый несколько раз не являлся. Не поверите, но сотрудники полиции уже 1,5 года никак не могут справиться с этой «сложнейшей» задачей. Сейчас, наверное, начнут ссылаться на пандемию. Интересно, какая такая сложность мешает полицейским в течение полутора лет обеспечить проведение очной ставки?

Господин Артём Юрьевич Карпов, как следует из ответа старшего советника юстиции О.В. Воропаева (от 08. 04. 2020 г.) «с 10.07. 2019 г. на основании приказа принят на должность инженера отдела № 11 Межрегионального филиала ФКУ «ЦОКР» в г. Владимире (г. Рязань), где в настоящее время и трудится. На данном предприятии Артём Карпов появился, закончив трудовую деятельность в Счётной палате Рязанской области. Попросили бы директора этого предприятия помочь обеспечить явку подчинённого. Посодействовать органам, так сказать. Такая практика существует.

Заодно бы и самому директору, полагаем, можно было бы задать ряд вопросов. К примеру, такой: а не пользовался ли ранее, ещё не являясь инженером филиала, Артём Юрьевич Карпов автотранспортом предприятия в личных целях? А если пользовался, то кто ему разрешал пользоваться, и кто его частенько возил? Интересно, что рассказал бы господин директор? Мы думаем, Дмитрий Сергеевич Губанов, занимающий этот самый пост директора, мог бы помочь следствию.

А если не пользовался Артём Карпов транспортом предприятия в личных целях, то почему тогда журналисты, основываясь на показаниях ряда свидетелей, приводят в публикациях номера машин, принадлежащих отделу № 11 филиала ФКУ «ЦОКР» и даже даты, когда господин Артём Карпов был на них замечен в рабочее время и не только?

Кстати, в некоторых случаях, как сообщают нам свидетели, директор Дмитрий Сергеевич Губанов выступал в роли водителя Артёма Карпова, на тот момент сотрудника Счётной палаты Рязанской области. Но это так, наверное, было, по-дружески. Ничего, что в рабочее время и на казённой машине, заправленной казённым бензином? Ну, как хорошему человеку не помочь? Ведь не просто приятели. Говорят, что Дмитрий Сергеевич ещё и дочку Артёма Юрьевича крестил. Ну, как не помочь? Знакомы ведь, почитай, лет десять.
Кстати, как следует из ответа в адрес редакции от 28.11.2019 г. начальника Управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно– розыскной деятельностью, советника юстиции А.А. Сычёва «автотранспортное обеспечение Управления Федерального Казначейства по Рязанской области (где на должности руководителя трудится отец Артёма Юрьевича Карпова, Юрий Борисович Карпов – прим. авт.) осуществляется Межрегиональным филиалом ФКУ «ЦОКР» (тем самым, где теперь трудится инженером сам Артём Юрьевич Карпов – прим. авт.) на основании соглашения.

Значит, между структурой, которой руководит папа, и структурой, где инженерит с дипломом политолога Рязанского государственного университета сынок, определённые взаимоотношения существуют. Можно было бы, мы думаем, попросить и папу побеседовать с сыном по части присутствия на очной ставке. Заодно и папе ряд вопросов задать. Но это так, к слову. Про папу и казначейские машины с водителями тоже позже.

А был ли «мальчик»?

Вернёмся к так называемой работе следователей. Прежде всего, отметим, что за полтора года работы уголовным делом занималось аж пять (!!!) или чуть больше следователей. Действительно, со счёту можно сбиться. Вот некоторые фамилии. Это дознаватель Шалупина, следователи: Баенков, Лаврентьева, Оськина, Чувилин. Наверное, текучка такая в Московском отделе? Как же успеть следователю пока он, типа работает, вникнуть в дело? Только начнёт следователь трудиться, а тут бац – «вторая смена» или отпуск, или перевод на другой фронт борьбы с преступностью. Да, может, ещё и понять дают, что «фанатизм» в работе над данным делом не сильно приветствуется? Всякое ведь бывает. Система. Думать, при таких результатах труда следователей, можно о многом.

Например, представить, как приходит новый следователь, и, видя пред свои ясные очи п.3 ч.2. ст.38 УПК РФ, в котором, русским по белому обозначается «святая святых» следственного дела о том, что следователь самостоятельно определяет ход расследования, принимает решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, задумывается. И тут же пред его глазами как-то сама собою возникает статья 17, всё того же УПК, которая гласит, что следователь оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, руководствуясь при этом законом и совестью.

Задумывается следователь. Возможно, и об очной ставке. А может, и не нужна она пока? Мелочь? Куда спешить? Какие там противоречия?

А ещё задумывается следователь, наверное, и по большому, так сказать, счёту: а вообще, как говорится, был ли мальчик? Тут и «внутреннее убеждение» начинает, возможно, свербеть… А что если, вообще, надо расследование приостановить? Потом может и прекратить получится? Не поверите, но вышеприведённая нами так сказать слегка лирическая версия возможных мыслей следователя, основана не на пустом месте.

Не поверите, но предварительное следствие в 2019 году аж дважды приостанавливали. Самое интересное, по какой причине была приостановка. Вот, что сообщает нам начальник Управления областной прокуратуры господин А.А. Сычёв в ответе от 10.03.2020 г. на очередное обращение: «При наличии достаточных доказательств причастности к совершению преступления конкретного лица, в отношении которого и возбуждено уголовное дело, следователем дважды 07.11.2019 и 30. 12.2019 принимались решения о приостановлении предварительного следствия на основании п.1 ч.1 ст.208 УПК РФ, то есть в связи с не установлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, которые отменены руководителем следственного органа и надзирающим прокурором соответственно. Оценка действиям Карпова А.Ю. до сих пор не дана.

Поскольку нарушения уголовно-процессуального законодательства носили системный характер прокурором Московского района г. Рязани 09.10.2019 г. в адрес заместителя начальника СУ УМВД России по Рязанской области внесено представление, которое рассмотрено и удовлетворено».

Кстати, весьма интересным показался нам тот факт, что буквально накануне внесения девятого октября 2019 г. вышеприведённого представления «в адрес начальника СО ОМВД по Московскому району г. Рязани прокурор Московского района одиннадцатого сентября и третьего октября 2019 г. выносит два требования об устранении нарушений федерального законодательства, выявив в ходе осуществления надзора в действиях должностных лиц органов предварительного следствия нарушения требований уголовно-процессуального законодательства, в том числе о разумном сроке уголовного судопроизводства» (из ответа начальника Управления прокуратуры области Сычёва А.А. 28.11.2019 г. № 15-185-2018). Данные требования были рассмотрены и удовлетворены. Действительно, получается, что требования прокурора удовлетворили, а потом решили предварительное следствие аж дважды приостановить по основанию, «а был ли мальчик»? Не прокатило?

А бил ли «мальчик»?

Допускаем, что следующим весьма конкретным и просто шокирующим, на наш взгляд, эпизодом по «спасению» Артёма Карпова в период следствия, стали события, связанные с проведением судебно-психиатрической экспертизы потерпевшего. Если пресловутую очную ставку не могут провести полтора года, то на проведение данного исследования потребовалось в три раза меньше времени. Всего-то полгода. Возможно, эксперты бы справились и быстрее, но вот опять, к сожалению, следователи подкачали.

«Судебно-психиатрическая экспертиза потерпевшего, освидетельствование в рамках которой было проведено 16.05. 2019 г. завершена не была. Полагаю, что это произошло из-за того, что сотрудники правоохранительных органов не предоставили экспертам необходимых сведений, таких как характеристика с места учёбы, объяснения родственников и т.д., – сообщает в очередной жалобе на имя прокурора области потерпевший по делу, – таким образом, по вине сотрудников правоохранительных органов судебно-психиатрическая экспертиза была проведена только 24.10.2019 г., а заключение по ней дано 13.11.2019 г., что затянуло срок рассмотрения дела на 6 календарных месяцев».

К выводу о том, что следователь или следователи «постарались» пришёл и начальник Управления прокуратуры области А.А. Сычёв: «Установлены факты несвоевременного предоставления эксперту документов, обязательных для производства судебной экспертизы» (Ответ от 10.03.2020 г. № 15-185-2018).

Однако сроки уже не так шок вызывали, как некоторые выводы экспертов. Вот, что по этому вопросу сообщает в прокуратуру области сам потерпевший: «в ходе произошедших 03.12.2018 г. событий я получил по вине Карпова А.Ю.: черепно-мозговую травму в виде сотрясения головного мозга, психическое расстройство в виде тревожно-депрессивной реакции, что является тяжким вредом, причинённым здоровью человека согласно «Приложению к приказу Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24 апреля 2008 г. N 194н». Однако никто из сотрудников правоохранительных органов не принимает этого во внимание, а медицинские эксперты не могут установить причинно-следственной связи между групповым избиением потерпевшего с использованием оружия и угрозами убийством, дальнейшим преследованием супруги потерпевшего с психическим состоянием потерпевшего после этих событий».

Наверное, человеку, как минимум дважды, не выставляли перед лицом похожий на пистолет предмет, не нажимали на спусковой крючок, угрожая убить, не били по голове этим похожим на пистолет предметом, не кусали? Затем не преследовали его супругу, не колотили по её автомобилю. Этого ничего не было? Нет и нескольких видеозаписей? Нет иных документов? Так или иначе, но эксперты не могут установить, что причиной возникшего впоследствии у потерпевшего расстройства были действия Артёма Карпова. «…установить точное время и причину данного психического расстройства, и наличие прямой причинно-следственной связи между психическим расстройством потерпевшего и действиями подозреваемого Карпова А.Ю. не представляется возможным», – гласит вывод экспертов.

Вот так. Нет причинно-следственной связи, а значит, и «тяжкий вред» здоровью, может, и не нанесён? Тогда от чего получил расстройство потерпевший? Само возникло? Аккурат после конфликта?

Так или иначе, но сомнения, как говорится, в «чистоте эксперимента» остаются.

А был ли соучастник?

Есть такая поговорка среди лиц, знакомых с деятельностью некоторых представителей правоохранительной системы: «от свидетеля до подозреваемого – один шаг». В нашей истории, ситуация выглядит, пожалуй, в корне противоположной.

Как вы думаете, читатель, кем может считаться человек, который держит другого человека, которому в это время наносят удары по голове? Свидетелем или соучастником?
Вот, что сообщает в прокуратуру области потерпевший: «В избиении потерпевшего принимали участие 2 человека: Карпов А.Ю., Нурисламов Р.Н., однако Нурисламов Р.Н. проходит по делу как свидетель. На предоставленных правоохранительным органам видеозаписям, а также в свидетельских показаниях явно указано, что в тот момент, пока Карпов А.Ю. наносил удары рукоятью пистолета в область лба потерпевшего, Нурисламов Р.Н. заламывал руки потерпевшего и держал его. При этом указаны явные цитаты Карпова А.Ю. в адрес Нурисламова Р.Н., в которых Карпов А.Ю. просит Нурисламова Р.Н. удерживать потерпевшего, для того чтобы он мог беспрепятственно наносить ему удары в лицо. При этом у правоохранителей до сих пор нет никаких вопросов к Нурисламову». Причём всю «картину» можно наблюдать на видео. Выходит, что вопрос пока открыт?

А был ли пистолет?

История с пистолетом или, так сказать, с предметом, похожим на пистолет, не менее интересна и тоже вызывает вопросы. Потерпевший в своих показаниях подробно описывает этот предмет. Потерпевший сообщает:

«Криминалистическая экспертиза предоставленной в полицию видеозаписи подтверждает наличие у Карпова А.Ю. предмета, который может являться оружием, показания свидетелей подтверждают, что оружие имело все признаки боевого, однако никаких следственных действий по розыску оружия проведено не было, ходатайства на розыск оружия отклонялись следователями, обыски по месту жительства Карпова А.Ю. никто не проводил.

Более того, свидетельница в своих показаниях сообщает, что Артём Карпов заявлял ей о том, что «в случае чего, возьмёт пистолет у отца и убьёт…». Возникают вопросы, почему, к примеру, не было обыска в квартире, где проживают отец и сын Карповы, ни проверялось учреждение, где работает Карпов-старший? Не было запроса в Казначейство. Не было запроса в Межрегиональный филиал ФКУ «ЦОКР». А надо бы, полагаем проверить! Возможно, речь может идти и о служебном оружие, если таковое имелось. Однако, как мы думаем, следствие не удосужилось достоверно убедиться в наличии, либо отсутствии такового.

Сам Артём Карпов заявляет, что это была зажигалка, которую он носил с собой в целях самообороны, а затем, после конфликта почему-то выбросил где-то по дороге. Но если это была, действительно, «безобидная» зажигалка, зачем от неё избавляться? Можно было бы предъявить зажигалку и убедить, таким образом, следствие, что выстрелов из «зажигалки» последовать не могло. Таким образом, нельзя исключать, что предмет, которым человеку угрожали убийством, а затем нанесли удары по голове, всё-таки мог быть оружием. Тогда почему его искали спустя рукава? Да и надзорные органы этот вопрос как-то тихо обошли, оставили без внимания. Почему? Может, влиятельная фигура Юрия Карпова мешает?

Карповский автопарк

Вообще, складывается впечатление, что, если события и факты, которые выясняются в ходе расследования или анализа ситуации и могут иметь признаки нарушения законов РФ, и хоть как-то связаны с личностью Юрия Карпова, руководителя регионального Казначейства, бывшего заместителя главы администрации Рязани, следственными и даже надзорными органами всевозможными способами либо игнорируются, либо исключаются.

Про «пистолет» мы уже рассказали. Ещё один нашумевший вопрос – про автомобили, на которых в рабочее время и не только передвигался Артём Карпов. Мы неоднократно публиковали список государственных номеров этих авто. Публиковали и даты. Эти данные были предоставлены в редакцию свидетелями. Эти же данные свидетели предоставляли и сотрудникам прокуратуры.

Затем прокуратура области представила в редакцию ответ, в котором сообщила, что четыре из указанных нами автомобиля числятся за Межрегиональным филиалом ФКУ «ЦОКР». Тем самым предприятием, которое на основе соглашения обслуживает Казначейство. Напомним, что директором этого филиала является старый друг и крёстный дочери Артёма Карпова Дмитрий Губанов, а Казначейством руководит папа Артёма Карпова Юрий Карпов.

Однако в прокуратуре области хоть и зафиксировали показания по этому вопросу двух свидетелей, от встречи с третьим почему-то отмахнулись. Во всех ответах из уважаемого надзорного ведомства, даже в последнем, от начальника отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции, О.В. Воропаева (от 08. 04. №86-138-2020) упорно пишется одно и то же: «По результатам проверки факты использования Карповым А.Ю. транспортных средств, принадлежащих УФК по Рязанской области и Межрегиональному филиалу ФКУ «ЦОКР», не нашли своего объективного подтверждения».

Вот так. О том, что Артём Карпов катался на казённых машинах, заявляют три человека, включая того, которого сам Карпов возил. Фиксируют номера машин в разное время и в разных местах, неоднократно представляют в прокуратуру области государственные номера этих автомобилей, – и всё напрасно. Нет объективных данных. Вот уж загадка, не правда ли?

А вот загадка не менее интересная. Дело в том, что из прокуратуры Советского района пришёл ответ № 355 ж 2020 от 06.05.2020 г., подписанный заместителем прокурора райо­на И.А. Цунаевым. Ранее в прокуратуру области сообщалось, что у одного из фигурантов данного дела (фамилию по этическим соображениям редакция не указывает) согласно заключению судебно-психиатрических экспертов № 597 от 16.05.2019 г. обнаружено психическое расстройство в форме органического расстройства личности (F07 по МКБ-10).
В связи с наличием такого расстройства ставился вопрос о возможности для данного гражданина управлять транспортным средством, что, по мнению заявителя, противоречит перечню медицинских противопоказаний к управлению транспортным средством, утверждённому постановлением Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2014г. № 1604.

Однако господин И.А. Цунаев, почему-то сославшись на иной документ, а именно, на положения Правительства РФ ото 28.04.1993 г. № 377 «О реализации психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании» сделал вывод, что психическое расстройство в форме органического расстройства личности не является противопоказанием для управления транспортным средством. В прокураторе области данный вывод коллеги из районного ведомства, наверное, не заметили.

Прокурорское эхо

Трудно сказать, что так повлияло… Может быть, Иван Панченко так стукнул кулаком по столу, что эхо от его удара отозвалось в высоких кабинетах руководства регионального УМВД и отдела полиции по Московскому району, но спустя 10 дней после личного приёма областным прокурором журналиста и потерпевшего, 15 июня 2020 г., состоялось событие, о котором следователи только твердили уже почти полтора года. Очные ставки были проведены.

Что дальше? Вопрос очень сложный. Сложно прогнозировать, как поведёт себя пресловутая «система». Мы не сбрасываем со счетов в дальнейшем развитии событий возможную «позицию по делу» папы подозреваемого, Юрия Борисовича Карпова, человека в регионе влиятельного, имеющего достаточное количество связей.

Пройдя все региональные инстанции, редакция приняла решение обратиться с рядом заявлений в федеральные следственные и надзорные органы. В Следственный Комитет РФ с заявлением о проверке на предмет допущенной халатности в работе региональных следственных органов и иных возможных нарушений законов РФ, в Генеральную прокуратуру РФ, в Администрацию Президента РФ.

Кто остановит счетовода Карпова?