Спасённые из пекла
Что сегодня происходит в Луганске? Об этом мы поговорили с очевидцами, которым пришлось бежать из Украины. Сегодня они живут в Рязани и работают в компании «Ледяной дом»
– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста, как вас зовут? Откуда вы?
– Меня зовут Виктория. Родилась я в Луганске. Окончила школу. У меня семья – муж, дочка 19 лет и сын 8 лет. Муж сам рязанский. Ещё в СССР свекровь вышла замуж и уехала в Украину. Можно сказать, там корни пустили. У меня все родственники оттуда.
Сейчас муж здесь в Рязани, находится в тяжёлом состоянии. Проходит медицинское обследование. Уже 8 операций перенёс. В Луганске попал в аварию. Ехал на скутере – а его сбил мальчишка из нацгвардии, выехал на встречную полосу. Скорее всего, специально. Помощи, естественно, никакой не оказал.
Муж еле-еле сюда приехал, так как границы были закрыты: и одна, и вторая. В Рязани мы уже 3 недели.
– А у вас кто-то в Луганске остался?
– Да, мама. Живёт сейчас в подвале. Изредка созваниваемся, пока связь есть. Звоню ей недавно, спрашиваю, как дела? А она мне: «Да ничего, – говорит, – две бомбы неразорвавшиеся в огороде лежат». Света в городе нет. Газа нет. Транспорт не ходит. Продуктов практически нет. Мы в апреле кое-что посадили, так что мама где-то до декабря ещё дотянет.
– И сказать про бомбы некому…
– А кому скажешь? Власти нет. Милиции нет.
– Почему ваша мама решила остаться?
– Ну, как, пожилой человек, 62 года. Но держит, прежде всего – дом. И хрупкая надежда – вдруг мы вернёмся. Потом в городе начинается мародёрство. Ну и думает, раз она пожилой человек, то никто её и не тронет. Мол, никому-то и не нужна. Пенсии не платят уже больше месяца.
– А как вы планируете: вернуться в Украину или остаться в России?
– Время покажет. Но домой очень хочется – в Луганске мои корни. Родственники все там похоронены. Вот когда мы уже в Рязань приехали – станицу Кандрашовку разбомбили. У меня в этой станице живут тётка, дядька, двоюродная тётя, двоюродный дядя, сестра, ещё одна племянница, племянник, а связи нет. И я не знаю – живы ли они. Станицу как раз разбомбили якобы по ошибке. Но это всё делается целенаправленно.
Красный Яр бомбили градом. Но ведь там ничего нет! Это окраина города, две речки, а
дальше пригород. И нет вообще никаких объектов, да и ополчения там даже близко нет. Только люди живут. Но украинские военные бьют именно по жилым кварталам. И именно бьют по тем жилым массивам, в которых нет ополчения. Это страшно.
Возвращаться в течение 2-3 лет нельзя, так как мы теперь, по мнению Киева, предатели родины. Мы покинули свою страну.
В Славянске действуют фильтрационные лагеря – идёт чистка…
– Как вам удалось бежать?
– Мы бежали в тот момент, когда объявили перемирие. Я живу как раз в том районе, где убили российских журналистов ВГТРК. Причём все прекрасно знают, что их убил снайпер.
Так вот это был промежуток, когда не стреляли. Была открыта Буковская граница: украинская и российская таможни пропустили, мы и успели уехать. Выезжали на автобусе – ходит всего один-единственный автобус «Луганск-Москва». В автобусе 75 мест, уезжало нас 69 человек. Мы, слава Богу, под обстрел не попали, а вот до этого дня за три автобус с беженцами обстреляли.
Когда муж выезжал через неделю – границы уже были закрыты. Мы приехали в Россию в субботу, а он в четверг только выехал. И попал сюда лишь в воскресенье. 30 часов пришлось колесить только по Украине, не выпускали. Смог выехать в районе Белгорода. На границе мужчин, которые едут в Россию, раздевают до пояса. Досматривают.
– А почему их досматривают?
– Ну, мало ли он из ополчения.
– Как же узнают – из ополчения или нет?
– У гражданских, в отличие от военных, нет следов от ношения оружия, пулевых ранений. Вот это и смотрят.
– Как люди с Западной Украины к вам относятся?
– У меня в Тернополе тётка живёт, они там в полном недопонимании, потому что украинские СМИ не показывают, что происходит на Востоке. Западная Украина говорит, что Россия нападает на Восток, но это ложь.
– Вы общаетесь с тёткой?
– Ну, да, можно сказать, общаемся… Но, знаете, ещё когда в советское время я ездила на Западную Украину – уже тогда ясно чувствовалось, что там не любят русских. Стараются не общаться. Вот мы пошли на рынок – а он ограждён. Мы не знаем, где вход. Спрашиваем, как зайти, а от нас отворачиваются. Делают вид, что не понимают. Хотя всё прекрасно понимают.
– Сострадания в данной ситуации нет?
– Нет. Ни капли. Майдан стоял исключительно из-за денег, так как на Западной Украине вообще нет промышленности, абсолютно никакой. В основном, всё на Востоке: заводы, фабрики… Мы все налоги отчисляли в Киев. Почему они так взъелись на народ, мы не можем понять.
– Как вы устроились в Рязани?
– Ой, сердечное спасибо нашему директору Андрею Викторовичу Савушкину, что принял нас на работу в компанию «Ледяной дом», снял нам двухкомнатную квартиру. Мы, не зная, куда можно обратиться, наудачу подошли к киоску «Ледяной домик» и спросили, есть ли свободные рабочие места? И нам повезло. Огромное спасибо.
Коллектив на работе хороший. Отношения с людьми нормальные. Мы приехали голые-босые. У нас ведь абсолютно ничего нет. Когда выезжали, было холодно, я дала ребёнку одеяло, чтобы укутаться в автобусе. И всё.
Приехали только с документами, и то не со всеми. В спешке документы дочери не забрали. Дочь тоже здесь в компании «Ледяной дом» работает продавцом мороженого. Люди помогают, приносят, кто, что может. Мы ни от чего не отказываемся, ведь у нас ровным счётом ничего нет. Мы всем очень благодарны.
И не дай Бог, кому такое. Вот я жила-жила, вышла замуж, родила детей, нажила дом, хозяйство, дочь чуть ли не замуж уже отдавала, и в один миг оказалась нищая.
– А власти Рязани оказывают какую-то помощь?
– Да, большое спасибо Министерству образования. Дочку уже определили в техникум по её специальности экономиста. И также сказали, что мы можем выбрать любую школу для сына, которая ближе к нашему месту жительства.
– Нормально жили до войны?
– Отлично жили. У нас двухэтажный дом, усадьба хорошая, флигель, различные постройки. У дочки усадьба. Работа была у всех. На нашем заводе почти весь город работал.
– На каком заводе?
– Луганский тепловозостроительный завод. 70% продукции только из Луганска поставляли в Россию, не считая Донецка, Мариуполя.
– А вы где работали?
– На швейной фабрике российской компании «Глория Джинс». Сначала шили на немцев и французов, ну а потом, то же самое, что и с заводом – весть товар стал уходить в Россию. Всё было хорошо, всё прекрасно. А потом война. Откуда она взялась. Люди не знают…
– Вы украинским языком хорошо владеете?
– Мы его понимаем, но досконально его я вам не переведу. Телевидение у нас на украинском. Когда смотрим новости, как говорится, догоняем по смыслу. Просто идёт бытовой вариант общения, но не более того. На Востоке все русскоязычные. В деревнях, может быть, где по-украински и говорят, но в основном – по-русски.
– Много из Луганска жителей выехало?
– Почти весь город. Хотя, конечно, ещё остались, и детей много осталось, и пожилых людей. В основном же, кому от 18 до 40 лет – практически все уехали.
– А ополченцев много в Луганске? Наёмников?
– Вы знаете, я не могу сказать, много ополчения или нет. Ведь колоннами по улицам города ополчение или нацгвардия не ходят – такого нет. Но из тех ополченцев, что я видела – все местные ребята.
– В украинской армии действует контрактная система?
– У нас армии не существует вообще никакой. Даже контрактной. Элементарно нет денег – нечем платить. Но, тем не менее, хочешь – не хочешь, а всё равно пойдёшь служить. Если отказываешься воевать, то тебе грозит до 15 лет лишения свободы. Ребят хватают прямо на улице. У меня у мужа есть сын, ему 18 лет. Считается призывной возраст. Вот он пошёл в магазин, а к нему подходят – ты призывного возраста – поехали. Слава Богу, мальчишке удалось окольными путями убежать.
Над девчонками издеваются. У меня у дочери – подруга-однокурсница была. Так вот её бойцы нацгвардии поймали, изнасиловали, а потом голову отрезали и выбросили как ненужный хлам.
– Ну а люди что говорят? Есть какие-то предположения: почему и из-за чего идёт эта кровавая бойня?
– Вообще нет. Никто ничего не знает. Все в недоумении, растерянности и страхе. Вот шахтёры вышли на работу, спустились в шахту, а бойцы нацгвардии ударили по электричеству – шахта полностью отключилась, и люди задохнулись.
Украинские военные бомбят не по ополчению, а по жилым кварталам, заводам, фабрикам. Зачем это делать? Потом не восстановишь. Поломать можно всё очень быстро, а чтобы восстановить – это сколько денег и времени нужно. Никогда в жизни не восстановят. Так зачем же всё разрушать?
Военные нацгвардии бомбят и говорят, что бомбит ополчение, но это неправда. Бомбит именно нацгвардия. Украинские военные безжалостно уничтожают свой народ. Идёт самый настоящий геноцид жителей Востока Украины.
Лариса КОМРАКОВА
P.S. Моральная поддержка в любой беде, конечно, важна. Но самое главное – помощь делом. Компания «Ледяной дом» ждёт ещё одну семью, которая скоро приедет в Рязань, теперь уже из Краматорска. Их четверо: жена с мужем, маленький сын Егорка 3-х лет и бабушка. Им также снимут квартиру и устроят на работу.
Полная версия в «Областной Рязанской Газете» № 30.
