Трогательное торжество
19 декабря 1918 года – в непомерно трудное, голодное военное время на свет появился Рязанский Дом малютки.
И понятно, что во время нечеловеческих испытаний для страны и всего народа наличие таких казённых заведений – благо для детей. Но, к сожалению, и сейчас в мирное и сытое время, в XXI веке – веке современных технологий, Дом ребёнка так и не потерял своей актуальности.
Дом малютки. Тревожное и трогательное название. В нашей культуре пока не взращена забота о чужих детях. Хотя разве есть дети никому не нужные? Есть. И тогда о них заботится государство. Не спасает равнодушие к детским судьбам и православие. И в царские времена, когда была сплошная Вера, и церкви переполнялись богомольцами, дома малюток тоже были переполнены. Странно?
Мы не будем всуе критиковать матерей, которым своя жизнь дороже жизни рождённого ребёнка. Бывают такие ситуации, когда мать готова в петлю, иной раз и вместе с дитём. Трудно сказать, что милосердней и для кого. Ребёнок брошенный или не родившийся.
Но в данном случае нас интересует новорождённое дитя, которое, пожалуй, дольше всех в животном мире остаётся не приспособленным к жизни. В полной зависимости от неё. И когда, к несчастью, от него уходит мать, высвобождая себя для жизни дальнейшей: к примеру, юна и сама на иждивении, или без работы и нуждается во всём необходимом, или… Да мало ли бывает этих «или». Бог им судья. И вот тогда милость к падшим и несчастным исходит от государства. И оно оказывается на высоте. В недалёкое советское время, да и теперь – оно даёт настоящую жизнь своим подданным. Сколько их, может, и опрометчиво забытых родителями, нашло истинное тепло, именно начиная с Домов малютки. Они выросли, выучились и многие прожили и живут нормальную жизнь, а многие – благодарные за неё государству.
Но, как и во всех сферах страны, главное место человеку с душой. Именно он всё сделает как для себя. А это – самый верный критерий отношения к делу. И потому повезёт с директором Дома малютки или с воспитателем, или даже с поваром, а может, и с санитаркой – и ребёнок не хуже домашнего. В тепле и сыт. И нашему Дому ребёнку повезло и на главных врачей – Елену Шатскую, которая начинала свой путь с санитарки, и на её предшественницу – Татьяну Гросс, которая ни одно десятилетие посвятила себя этому Дому. И потому, именно им, сотрудникам, коих около 300 человек и которые прикипают всем сердцем к такому служению будущей жизни, мы все обязаны быть благодарными. Смотреть на них с восхищением и робостью. Не каждому по плечу трепетность к чужой – не своей, жизни.
Рязанскому Дому малютки – почти 100 лет! Только представьте, сколько взращено детей. Выкормлено и выучено! А там – как везде у нас – всё очень сложно. Не хватает чутких взрослых. Терпеливых и щедрых на любовь. Рук не хватает, любви, времени. Как, впрочем, и в семьях. Какая-то слишком тяжёлая жизнь у простого народа в России. Может, от климата, может, от… Никто ещё не разложил по полочкам нашу этническую особенность. Любя и ненавидя (одновременно) толкать к обрыву возникшую жертву. Которой может стать каждый, а на краю обрыва вдруг опомниться. И жалеть, и стенать по какой-то случайности, почему-то оказавшейся на пути преследователей жертвы. Такие вот мы, русские.
А в Доме малютки маленькие детки. Может, будущие красивые люди. Может, и здорово, что никто не видит ничьего будущего. Растят и надеются. Как и положено – на хорошее. А сейчас ещё и государство обратило внимание общественности на детей, оставшихся без родителей. И это здорово. Свои, чужие… Все свои, наши. Все дышат одним воздухом, пьют одну воду и бегают по одним тропкам. И пусть каждому живущему будет удача!
А удачу можно готовить. Предусмотреть. И у Дома малютки есть покровители и друзья. Одна из них Клавдия Комарова. Рязанцы знают её. Она который год избирается в Рязанскую областную Думу. И главная её забота – дети. Вот эти, из Дома малютки. Чтобы им рослось, как и положено младенчикам: тепло и сытно. Для этого она не скупится на подарки. Счёт исчисляется на многие сотни тысяч рублей. На памперсы и соски. Игрушки и витамины. Её подопечные ещё ничего не смыслят, благодарны за все заботы их новоявленные мамы – которыми являются все работники Дома малютки.
В этом году состоялось торжество этого странного, но совершенно незаменимого учреждения. Зачем-то придуманы праздники. Зачем? Наверно, всякий – как итог предыдущей жизни, подразумевается – не зря прожитой. Что объединяет нас с далёким 1918 годом, когда молодое правительство одним из главных обязательств перед страной выделило вот это: чтобы взять под опёку детей без родителей. И что же общего с сегодняшним днём? Дети! Не будет детей – не будет страны. Слава Богу – дети пока рождаются. Какая жизнь без чуда превращения из живого дышащего существа в настоящего человека – тебе равного?! Каждый осознаёт значение ребёнка. Разве с этим поспоришь? И все возможные вопросы о будущем страны – какие люди её станут населять. Хотелось бы – лучше нас. А мы, взрослые, будем стараться.
Итак – дети. И общее в подобных домах, как в любой семье – заботы, заботы. Именно о них рассказывали гости и хозяева торжества. Бывшие и нынешние руководители и все те, без которых, конечно, ничего бы не получилось. Разумеется, были проникновенные речи. Куда без них? Но сквозь их прямоту и заздравия, сквозь доблестные отчёты и заверения, и благодарения, лилась невольным потоком боль. Это чувствовали все и моментами не выдерживали – промокали глаза. И не от того, что чего-то не додали, нет.
К тому, что есть, а есть многое: игровые и развивающие комнаты, парикмахерская, крестильная, изостудия, домашняя комната, спортивные и музыкальные комнаты, молочная кухня и пищеблок, 2 газовые котельни, центр комплексной реабилитационной помощи для детей от самого рождения до 4 лет с особенностями в развитии, скоро ещё приложатся бассейн и соляная пещера, и центр семейного сопровождения – для оказания помощи биологическим и замещающим семьям в кризисной ситуации. Всё дело в печальной статистике детей нездоровых: от 6 до 30 в год.
Говорят – было больше, и была смертность. А сейчас – говорили – всё не так уж и плохо. А как ещё говорить на празднике? А мне показалось – где-то скромно потупила глаза медицина, которая допускает заведомое уродство. Когда ног нет или рук, или рождаются Дауны. Почти от всех больных отказываются родители. Не надо ставить им в вину их беды, которых никто не ждёт. Разумеется, есть и родительницы, будущие матери, у которых с головой не совсем порядок. Им – какая разница – кто или что там родится. Но ведь много и нормальных семей, которых такой ребёнок не объединит. Все знают – и сами росли, видели или внимательные к жизни вообще: трудно вырастить в большом городе хорошего ребёнка: то есть дать ему и знания, и умения, и просто накормить, обуть, одеть.
Что уж говорить про инвалидов. Да. Это подвиг, вырастить такое дитя. И в семье, и здесь, в Доме малютки, который первый принимает в себя человеческое дитя. Раскрывает ладони и берёт на руки. Ребёнок в таком виде – в виде сопящего кулёчка – что может понять или вспомнить? Это прерогатива следующих кормильцев: служителей Детского дома, куда поступают подросшие трёхлетки. Уже всё видящие вокруг: и зимний сад, где они гуляли, и летнюю дачу в Сушках, в которой совсем недавно проведён капитальный ремонт, где малыши бегали свежими ножками по первой траве, и звуки исполнявшейся для них музыки, и самостоятельное топанье под эти звуки в лад им. И слова, сложенные в чудную музыку мысли, тоже впервые произнесены в этих стенах Дома малютки. Но так положено человеку: именно это и не помнить. И потому все-все лавры первопроходцев – туда-туда, в неизведанную страну будущего.
Особенным было это торжество. И обречённое – плохо ребёнку сироте, и торжественное – когда вспоминали что-нибудь стоящее, высокое по духу, которым переполнены эти благотворительные стены. Студенты-медики, и обязательно педиатры – познают в них невольную привязанность к дышащему в тебя безвинному ребёнку, который весь в твоих руках, а ты – Гулливер, понятно среди кого. И ведь не деталь какая-нибудь не доточенная, которую, если не успел – страшного ничего не случится, доделается. И уходит человек, чтобы работу свершить потом, завтра или попозже. Когда-нибудь. А тут человека от себя отдираешь, которому именно с тобой и хочется быть. Потому что ты – благополучный, защищённый здоровьем и знаниями, а ему с тобой просто безопасно.
И он орёт, надрываясь, и не желает ложиться в одинокую, как клетка, кровать, чтобы снова ждать заботливое лицо хоть какого-нибудь человека. А у человека – таких – десять или больше, а рук – две, и только сердце одно и за всех бьётся чаще всего – тоскливо. Потому что по улице, прямо вот под носом, по Высоковольтной, на которой их общий дом – катят коляски с младенцами и беспечно болтают по сотовому другие мамы. Обыкновенные. Которым повезло больше. И дети у них здоровые, и есть всё, чтобы расти. А так хочется, чтобы у всех было, как надо. И каждый знает «как надо».
Не только Клавдия Комарова – уже нами упомянутая – появляется здесь, чтобы порасспросить про детишек, которых знает в лицо, и которые тянут к ней ручки. Сюда приходят многие, раз посетившие эти стены. Они возвращаются, чтобы ощутить себя людьми в самом полном значении этого понятия, ибо человек – синоним жизни. А кто же против неё?
Может, когда-нибудь и не станет Дома с таким названием – так мечтали выступавшие, особенно Клавдия Комарова, которая представляет в этом Доме благоустроенный, на самом высшем уровне современный детсад, где могут находиться не совсем здоровые дети, за которыми придут их матери, чтобы уложить на ночь дома. А мне кажется – пусть будет всё, в том числе и этот Дом малютки. Все мы знаем о семьях, в которых детям просто опасно находиться: например, алкоголиков и наркоманов, здесь же многие малыши получают любовь, тепло и ласку.
А многие бездетные пары именно в таком Доме малютки находят своё счастье – долгожданного, выстраданного ребёнка. И именно в таких Домах взрослые отрабатывают своё несовершенство – вспыхнувшей ответственностью, это те, которые здесь временно. Даже таких крепких парней, как футболистов мини-футбольного клуба «Элекс-Фаворит» – пробирает насквозь боль этих малышей. Пришли спортсмены в Дом ребёнка с шутками, а уходили в гробовом молчании. И теперь постоянно навещают – оказывают посильную помощь. Ну а для сотрудников Дома малютки, которые служат детству – для них работа и семья воссоединились в одно огромное понятие: призвание творить Добро. Ежесекундно. Во имя жизни.
