Сергей Бобровский: «Люблю поперёк времени»
12 декабря в Рязанском драматическом театре состоялся предпремьерный показ спектакля Антона Чехова «Чайка». Поставил пьесу главный режиссёр Липецкого государственного академического театра драмы имени Льва Толстого Сергей Бобровский. Премьера состоится 29 января 2015 года.
После спектакля Сергей Бобровский рассказал журналистам, что предложение поработать на рязанской сцене поступило от директора Рязанского драматического театра Семёна Гречко. «Насколько я понимаю, это возникло случайно, потому что тут по плану шёл не я – даже не знаю, кто. Постановка отвалилась, дырка возникла – мне позвонили. Я уже делал «Чайку» в Липецке, однако это была совершенно другая постановка».
Сергею Бобровскому, по его признанию, «свои спектакли никогда не нравятся, но они, слава Богу, рождаются. Я странно отношусь к этим вещам. Смотрю, как будто кто-то другой делал».
И, наверно, это правильно – быть постоянно недовольным своими творениями, смотреть как бы со стороны, находится в поиске новых решений, искать совершенства. А быть довольным – это значит остановиться, значит – не создавать ничего интересного.
Сергей Бобровский сам себе удивляется: «И вообще достаточно большая смелость – я уже потом это осознал – взять Чехова сразу в театре, в котором не работал, где не знаешь артистов, их возможностей в плане работы над Чеховым. Такого театра сейчас нет. Артисту не помогает ничего. Не мешает, но и не помогает. В текстах Чехова по сути ничего нет. Звука нет – ничего». Просто режиссёру захотелось поставить «тихий спектакль».
Но всё-таки это закономерно – набраться смелости, чтобы поставить Чехова в незнакомом театре – закономерно, потому что в «Чайке» главное – тема подвига. В искусстве побеждает тот, кто способен к подвигу.
У Антона Павловича это единственная крупная вещь, посвящённая теме искусства. Писатель рассказывает о самом сокровенном – о сложном пути художника, о сущности художественного таланта, ну и, конечно, о том, что такое счастье. «Чайка» – хрупкое, изящное творение Чехова-драматурга. Она и проста, и сложна, и многогранна, как сама жизнь.
«Чехов – тонкая материя, – делится своими размышлениями Сергей Бобровский, – Чехов – большой поэт, как говорил Лев Николаевич, что это Пушкин в прозе. У него поэтическое чувствование жизни, спектакли – метафоры поэтические. В них нет лозунгов, каких-то смыслов. Это акварельные зарисовки или нечто в духе японских хайку. Если ты пойдёшь искать смысл – то лучше возьми другого автора. А если начнёшь искать философию и мировоззрение, взгляд на жизнь – тогда бери Чехова. Но Чехов ни на чём не настаивает, каждому оставляет право быть таким, каким есть. В этом смысле он и сложен».
Да, безусловно, подлинная тема раскрывается пьесы далеко не сразу. Автор как бы предлагает читателю и зрителю самому выбрать свой вариант понимания произведения, то, что ближе лично каждому.
Сам Чехов, как принято считать, вывел себя в трёх персонажах: Дорне, Тригорине и Треплеве. А вот на вопрос журналиста Сергею Бобровскому, какой ему герой ближе всех, режиссёр задумался: «Я не думал так, не знаю. Я, пожалуй, думаю над тем, насколько совпадают мои ощущения с чеховскими ощущениями. Мне это более дорого. Он же дистанцирует по отношению к персонажам – с одной стороны, а с другой стороны – любит и не судит. Если я занимаюсь театром, я уже порочный человек. Собственно, про себя и ставлю, про себя плохого. Аркадина – это я. В какой-то степени и Костя – я, но Костей я был, когда работал здесь монтировщиком».
Уже в далёком 1984 г. Сергей Бобровский жил в Рязани, где работал в театре драмы вначале монтировщиком сцены, а затем и актёром. Позже поступил в Рязанский институт культуры на факультет режиссуры. «Чайка» – это первый спектакль, поставленный Сергеем Бобровским в Рязани. Отбором актёров для пьесы занимался сам. Происходит это по-разному, делится режиссёр, и смотришь работу актёров в действии, и в кого-то влюбляешься: «Увидел я там Наташу Поломожных, которая Маша – ой, какая интересная. А потом: кто может быть мамой? Всех перебрал. Думаю, ну Маргарита Шумилова, мне говорят – давно не работает. Я – ну и что же? Зато они друг друга дополняют. Были, конечно, передвижки, потому что внутренний кастинг тоже совершаю, но самое главное – это некий ансамбль. Чехова без ансамбля не может быть, это, пожалуй, главная проблема вообще. Это непросто, там нельзя сфальшивить, надо всё отстроить, инструмент должен быть чётким, а времени мало – потому что у театра план, сцен совсем немного».
Но трудности его не пугают, как признаётся режиссёр, он любит решать проблемы, он всегда рядом и всегда готов прийти на помощь. Качество, в наши дни, к сожалению – довольно редкое.
Сергей Бобровский продолжает размышлять: «Чехова, на мой взгляд, притягивает концепция. Концепция для меня – это попытка внюхаться, вот как Тригорин внюхивается в жизнь и в смерть, нюхает чаек, нюхает женщин, нюхает воздух жизни, нюхает рыбу… Для меня это художник-некрофил, творческий некрофил, мимо его взгляда не проходит ничего, только лишь люди, которых он использует, выбрасывает и не помнит, так как это уже прошлое. Такая жестокая история».
Так что же такое «Чайка»? Какое место этот образ занимает в произведении? Чайка – это убитая Константином Треплевым из ружья птица и записанный Тригориным (в исполнении Владимира Приза) сюжет для небольшого рассказа. Это и сама Нина Заречная (Марина Мясникова), сначала соединившая себя с образом убитой чайки, а затем нашедшая свой путь. Это в каком-то смысле и Константин Треплев (Никита Данилов), сначала мечтавший о большой любви и славе, а в конце застреливший себя из того же ружья, из которого он когда-то убил чайку.
Сергей Бобровский считает, что «В центре композиции стоит женщина. С одной стороны – обаятельная, с другой стороны – уже пожившая, уже старающаяся удержаться на плаву, старающаяся быть примой какого-то харьковского театра. Но, как мы знаем, она скупа до такой степени, что даже костюм не может позволить. 70 тысяч в банке есть. Живёт преступной любовью, напоказ с драматургом. Как мы помним, тогда это было немножко за гранью. И любит, когда говорят только о ней. Всё что можно – Чехов отдал Аркадиной. Она – женщина сильная, не опустит. У неё даже драматург известный на коротком поводке». К слову, режиссёр пожелал современным девочкам быть такими же цепкими, «так цеплять мужиков, как она».
Роль Ирины Аркадиной блестяще исполнила Татьяна Петрова. Да, собственно и все актёры были на высоте. Три часа пролетели незаметно. Спектакль не отпускал ни на секунду. Да и зрители после окончания спектакля не хотели отпускать актёров. Так впечатлила их игра.
«Такую интонацию вы не встретите в театре в принципе, – говорит Сергей Бобровский, – сейчас театр другой. Он сияет, сверкает, гремит, зашкаливает, динамичный, сумасшедший. А я всегда рассчитываю на каких-то умных чутких людей, которым может это приглянуться. Сколько придёт – это тоже эксперимент, это же некоммерческий проект. Я вообще презираю коммерческую часть в театре, поэтому придут все «наши».
«Поэма о жизни» – так определил жанр «Чайки» режиссёр, а Чехов назвал пьесу комедией. Автор писал о своём произведении, что в нём «много разговоров о литературе, мало действия, пять пудов любви».
Кому-то, возможно, покажется, что несчастная любовь – главная тема «Чайки». Но это всего лишь «сюжет для небольшого рассказа» Тригорина. Этот сюжет существует в «Чайке» только как лёгкий намёк, который мог бы осуществиться, но не осуществляется.
«Не люблю сиюминутные комедии положений, – признаётся Сергей Бобровский, – ставлю Толстого, Гончарова – в общем, русскую классику, золотой век – в особенности. Люблю, страшно люблю. Я вообще ретроград, люблю поперёк времени».
Лариса Комракова
