Не девичье лицо войны
Ветеран Великой Отечественной войны из Рязани Валентина Кипарисова вспоминает
Рязань, 09 марта – Областная Рязанская Газета. Название посёлка Уразово в Валуйском районе Белгородской области в переводе с тюркского означает «счастье». Именно в нём 1 июня 1926 года родилась Валентина Кипарисова. Как же сложилась её жизнь? Сама она считает, что счастливо. Вот только её юность такой не назовёшь, поскольку по судьбе пятнадцатилетней девочки тяжело и безжалостно прокатился кровавый каток войны, бесповоротно втоптавший в многострадальную землю судьбы многие миллионы наших соотечественников.
Начало
Суббота 21 июня 1941 года в доме Вали ознаменовалась радостным событием: наконец-то в долгожданный отпуск приехал её брат Павел, лейтенант Красной Армии. На следующий день семья собралась за празднично накрытым столом. Как гром средь ясного неба, по радио прозвучало сообщение о нападении Германии на Советский Союз. Мир вокруг сразу стал другим, как будто его перечеркнула зловещая чёрная полоса. Брат и отец немедленно пошли в военкомат. Вскоре и её дядя, по здоровью освобождённый от военной службы, вступил в народное ополчение, в составе которого позднее защищал Курск. Дома остались одни женщины. В 1942 г. Валентина и её сестра Нина эвакуировались с воинской частью, где служил их отец. В ней долечивались после ранений офицеры-политруки, которые потом снова уходили на фронт.
Окружение
Сёстры стали работать в военной столовой возле города Россошь Воронежской области. Наступление наших войск под Харьковом летом 1942 г. завершилось катастрофой. Утром 7 июля 1942 г. в Россошь ворвались танки немецкой армии. Часть неожиданно оказалась в окружении. Командование решило идти на прорыв. Женщин и нескольких детей посадили в грузовик и отправили обходной дорогой в надежде, что им удастся проехать к нашим. Всё происходило в страшной спешке.
– Ехали стоя, набились в кузов, как сельди в бочке, – вспоминает Валентина Кипарисова. – Нас сопровождал майор, начальник боепитания части. Впереди двигалась военная колонна, и наш грузовик направился к ней. Мы обрадовались, подумали, что наши. Но это были немцы.
Майор выскочил из кабины, закричал: «Бегите влево, в овраг!» – и кинул гранату, так близко были фашисты. Все бросились кто куда. Несколько женщин, в том числе сёстры, через некоторое время встретились в лесу. С ними оказался боец с винтовой, в которой был всего один патрон. Посоветовавшись, решили идти по направлению к Сталинграду. Вышли из леса. Вокруг была голая степь, изрезанная глубокими оврагами. В одном лежало много раненных бойцов из разбитого немцами госпиталя, которые сами не могли передвигаться. Остатками имевшихся бинтов девушки перевязали несколько солдат, больше они ничем им помочь не могли. По жестокой иронии войны, позже выяснилось, что часть сумела пробиться из окружения, и их отец остался жив. А вот многие женщины погибли или попали в плен.
Плен
– Мы долго мыкались по степи, потом пошли в деревню попросить продукты, оставив бойца с винтовкой в поле у копны. Но попали в облаву, – рассказывает Валентина Кипарисова. – Немцы нас стали допрашивать, жестоко били резиновыми жгутами по пальцам и допытывались, где прячутся партизаны. После издевательств целые сутки гнали к концлагерю.
Скотный двор бывшего колхоза был окружён колючей проволокой, по периметру бегали свирепые сторожевые собаки, на вышках дежурили часовые. Сюда были согнаны и мужчины, и женщины, которых рассовали по коровникам и конюшням. Провинившихся и тех, кто не мог работать от истощения, лагерные палачи расстреливали рядом в силосных ямах. После освобождения Россоши в этих коллективных могилах было обнаружено около 1500 трупов.
– Заставляли работать на колхозных полях, убирать оставшийся урожай, -вспоминает Валентина Кипарисова. – Нашей группе повезло, её конвоировал румын, которого мы звали Ваня Локотуш. Он нас жалел, не издевался и особенно не подгонял, усердствовал только в присутствии начальства. Кто-то донёс, и его подвесили на солнцепёке возле комендатуры. Больше мы его не видели, наверное, так и умер, а мы ежедневно выполняли свою рабскую работу до полного изнеможения.
Побег
Более пяти месяцев сёстры мучились в этом лагере, выбирая удобный момент для побега. Он наступил, когда началась Острогожско-Россошанская наступательная операция Красной Армии. 7 января 1943 года, как раз на Рождество, во время сильнейшей бомбёжки охрана попряталась в укрытия. Сёстры и ещё одна женщина родом из Полтавы по имени Мария бросились бежать. Добрались до какой-то деревни, где их спрятали местные жители. А вскоре в неё вошли советские войска. Потом сёстры узнали, что все оставшиеся в концлагере заключённые были расстреляны охраной перед отступлением. Затем начались проверки. Особист стучал кулаком по столу и орал: «Почему вы сдались врагу, а не лишили себя жизни!», так длилось около двух недель. В конце концов, сёстрам выдали справки о пребывании в плену и отпустили. Домой пришли пешком в марте. Валя с помощью двоюродной сестры-паспортистки получила документы и по совету её мужа, офицера НКВД, вплоть до замужества никогда никому не говорила, что была в плену, а справку разорвала.
Её сестра Нина закончила разведшколу в Старом Осколе. Впоследствии благополучно вернулась с задания и служила в обычной стрелковой воинской части, участвовала в освобождении Белгорода. Однажды она вытаскивала раненого солдата с поля боя возле Северного Донца. Уже почти дотащила до относительно безопасного места, как он стал просить пить. Воды не было, зато рядом росла яблоня. Нина потянулась за яблоком, тут её и подстрелили. Ранение было тяжёлым. Но она выжила, впоследствии вышла замуж за военного лётчика и сейчас живёт в Ростове.
Победа
А Валя вновь стала работать в госпиталях, выхаживала раненых. Уток не было, вместо них давали немецкие противогазы, и девушки-школьницы поначалу очень стеснялись помогать немощным бойцам. Особенно тяжело было в тифозном госпитале. Такие больные должны постоянно находиться под присмотром. Дело в том, что в бредовом состоянии они могут вскакивать с кровати, делать попытки уйти из палаты. Многие умирали. 16-летние девочки сами копали на кладбище могилы, сами грузили и отвозили трупы, сами и хоронили. Здоровых мужчин практически не было. Валентина заразилась тифом и слегла в горячечном бреду. После выздоровления, исхудавшая и иссиня бледная, ходила, как тень, но устроилась на завод, где для фронта шили полушубки, шапки, валенки, сапоги и конскую сбрую. В цеху она работать ещё не могла, стала счетоводом-кассиром, получала на весь завод зарплату и раздавала. Подруга обозвала Валю канцелярской крысой и предложила вместе с ней поступить в медицинское училище, поскольку во время войны медики особенно необходимы.
– В 1944 году я сдала экзамены, училась на фельдшера, а жила на квартире вместе с другими девочками. И вот 9 мая по радио услышали, что война кончилась! Мы как с ума посходили, бегали по улицам, стучали в окна, что войне конец, что Победа. Сколько было слёз радости и боли! – вспоминает Валентина.
Медицинское училище Валя закончила в 1947 году. Получила звание младшего лейтенанта медицинской службы, работала в Литве. Там и встретилась с боевым офицером-десантником Константином Кипарисовым. (О его судьбе наша газета рассказала в № 07 (64) 19 февраля 2015 г.) С 1955 года Константин и Валентина идут по жизни вместе. Они приехали жить в Рязань на родину мужа. Валентина Кипарисова долгие годы работала в нашем городе во многих медицинских учреждениях. Теперь её радуют многочисленные внуки и правнуки. Супруги всегда жили скромно, но дружно. Больше всего их сблизила всё-таки не война, а взаимная любовь и долгие годы мирной совместной жизни. И всё же, всё же… Их судьбы похожи, они оба знают, как выглядит страшное, суровое и жестокое лицо войны, оба ощущали на себе ледяное дыхание смерти. Разве это забудешь? Диву даёшься, как смогла совсем юная девушка перенести все эти немыслимые тяготы, сохранить бодрость духа, прожить большую и богатую событиями жизнь! Правильно назвала Светлана Алексиевич свою знаменитую книгу «У войны не женское лицо». Тем более оно не девичье. Валентина Кипарисова это хорошо знает. Это её цена Великой Победы.
Олег ДРОБЫШЕВ
