Поэтический вирус
Сегодня нашим гостем является поэт, бард Маргарита Хитрова: «Я помогаю научиться понимать язык музыки, язык гитары».
Рязань, 08 мая — Областная Рязанская Газета Как известно, 2015 год Указом Президента России Владимира Путина объявлен Годом литературы. «Областная Рязанская Газета» продолжает серию публикаций, в которых будет знакомить читателей с рязанскими авторами.
– Рита, давай начнём с поэзии. Когда было написано первое стихотворение?
– Первое стихотворение – очень давно, наверное, в году 90-м. Правда, я не придала этому значения. После общения с клубом «Автор», с друзьями-поэтами, какой-то, действительно, вирус пробежал. И я, правда – заразилась. Начали мы с моим бывшим мужем Эдуардом Панфёровым друг другу записки писать: если не видимся, если кто-то поздно домой приходит или что-то надо тайно сказать. Мы просто изощрялись в остроумии, в рифмах. Потом я специально стала над этим работать. Искала рифмы странные, необычные, потому что мне не нравились стандартные: любовь-морковь, брат-полубрат. Поэтому для меня Есенин и Пушкин, уж не обидятся на меня любители поэзии этих авторов, не нравилась мне, где рифмуется первая строка с третьей и вторая с четвёртой. Вот с таких записочек бытовых я и начала тренироваться.
– А кто твой любимый поэт?
– Владимир Маяковский. Поэтому я тоже старалась, например, изыскивать какие-то нестандартные рифмы. Вот так появились рифмы: «голубые» и «голубь белый», «шёл ты» и «жёлтые». Я специально подбирала, выискивала, чтобы был ещё и какой-то смысл.
– У тебя есть книжка…
– Да, самое лучшее вошло в книгу стихов «Чёрная жемчужина». Мне всегда нравились эссе, стихи в прозе, белый стих. Как я потом уже иронично стала называть «жёлтый стих» – так и получилась в книжке рубрика: «Жёлтый стих». Если брать верлибр, то там всё-таки есть рифма – но она внутренняя. Я собственно хитро поступила в данном случае, нельзя меня обвинить в какой-то несостоятельности поэтической или неграмотности, или в не зарифмованном моменте.
– Ты играешь на гитаре, а когда стала писать песни?
– Ещё когда училась в школе в последних классах. Писала песни, музыку на стихи своих одноклассниц. Конечно, все про любовь. Ну а потом мне попались сборники классической поэзии. Алексей Кольцов – самый первый мой поэт, потом были Николай Карамзин, Константин Случевский, Иван Бунин, много совсем неизвестных поэтов раннего периода Серебряного века. Потом женщины-поэтессы Евдокия Ростопчина, Тэффи, София Парнок и др. Почему-то никогда не получалось написать песни на стихи Ахматовой и Цветаевой, может, потому что на их стихи уже очень много написано. Мне жаль было тех, кто вообще неизвестен – так появился Борис Савенков и песня «Жемчужное кольцо».
– А что тебя вдохновляет на написание песни? Почему ты берёшь то или иное стихотворение?
– Для меня очень важна первая фраза. Как первое впечатление о человеке. Оно, конечно, может быть обманчиво, но если я увижу чудовище из «Аленького цветочка» – я ведь только потом узнаю, что это самое замечательное на свете чудовище, но для этого надо с ним, как минимум, поговорить. А я сначала испугаюсь и убегу. Кто знает, может, он маньяк. Так и со стихами. Конечно, если первая строчка неинтересная, стихотворение вполне может потом раскрыться, там могу быть и красивые эпитеты, метафоры, сравнения и т.д., но всё равно мой настрой уже будет потерян. Именно поэтому Маяковский мой любимый поэт – у него странное слово, странная манера выражать мысли. Рифма впереди рифмуется с той, которая в конце стихотворения.
– Ты писала песни на стихи Маяковского?
– Я к нему ни за что не прикоснусь, как к вдохновителю на песню, потому что считаю, что могу испортить, да и все, наверное, испортят. На мой взгляд, невозможно на его стихи написать музыку. Они сами как уже снятый фильм.
– Чем ты сейчас занимаешься?
– В 2000 году мне неожиданно предложили преподавать игру на гитаре. Я вначале испугалась, что ничего не могу, не знаю. Одно – я пою сама и играю, и потом это же таинство своеобразное, волшебство, другое – кого-то этому учить. Но мне пришлось пойти, так как было начало века – концертов никаких, жуткое безденежье. Было трудно, потому что пришлось всё заново вспоминать, всё-таки музыкальную школу окончила.
Всю свою программу перелопачивала и переделывала. И вот уже 15 лет занимаюсь – целая жизнь. Столько за это время было разных людей, детей и взрослых, что я уже приноровилась работать со всеми по-разному, с каждым индивидуально. Ведь кто-то совсем ничего не знает, кто-то получше подготовлен, у кого-то со слухом плохо. С кем-то надо быть по-свойски, с кем-то – построже, с кем-то как друг. Значит, для одного – одна программа, для другого – совершенно иная.
– Ты окончила музыкальную школу по классу «фортепиано», а играть на гитаре училась на каких-нибудь курсах?
– Я окончила двухгодичные курсы переподготовки методики преподавания игры на гитаре. Но курсовая работа была «Подбор аккомпанемента по слуху в детских учреждениях дополнительного образования», так как я заинтересована в том, чтобы люди не играли на гитаре, а аккомпанировали себе и пели, потому что это моя стезя. На данный момент я работаю в детском центре «Звёздочка» на Татарской, где мои самые маленькие ученики. И ещё на Московском – в развивающем детском центре «Родник», программа которого основана на русской классической и православной школе.
– Каков возраст твоих учеников?
– Очень разнообразный: от 6 до 55 лет. Раньше мне казалось, что человек должен быть повзрослее, чтобы что-то понимать, чтобы отвечать за то, что, например, задание не выполнил, то есть где-то с девяти-десяти лет. Но вот буквально с мая прошлого года мне предложили работу в детском саду. Два мальчика шести лет захотели учиться гитаре.
Про одного я подумала, какой соображалистый, интересный, а другой пришёл со слуховым аппаратом. Я даже сразу и не поняла, что это такое. А ведь ему надо было различать тона, полутона – он вначале их просто не слышал. Теперь ходит без слухового аппарата. Сейчас ему 7 лет, и он самый крутой. Мы уже играем «Мелодию любви». Он много что умеет. Конечно, чтобы сесть и исполнить какой-то концерт, песню вспомнить – пока не может. Это ещё для него сложно. Вчера сделал – сегодня сможет сыграть, но через неделю, через месяц – забудет. Но у него просто потрясающие результаты – я в шоке от того, какой у него возраст, и чего он достиг. А тот, на которого я возлагала надежды – бросил.
Теперь я сделала вывод, что чем раньше этим заниматься – тем лучше, постепенно, потихонечку. Сначала изучаем клавиши – обязательно. Всё-таки в музыкальной школе я училась по классу «фортепиано». Мне проще объяснять, что такое чёрные и белые клавиши, зачем это нужно – затем всё на гитару перекладываю. Короче, у меня обнаружился свой подход.
– Ты строгий преподаватель?
– Я вообще не преподаватель, особенно в общепринятом смысле: «Значит, так дети, все встали! Почему вы ничего не сделали? Очень плохо. Завтра с родителями». Я так не могу. Сама в школе от этого страдала. Я – друг, который помогает подружиться с гитарой и научить понимать язык музыки, язык гитары. Потому что я не хочу насиловать, чтобы это было как обязаловка. Даже когда не выполняют задание – ну и ладно, значит, не особо и надо было, значит, на следующий урок подготовишь или хочешь – сейчас будем делать. Это тебе надо – не мне.
– Что нужно, для того чтобы научиться играть на гитаре?
– Слух не обязателен, как многие думают, – не первостепенно. Важно 99% труда, 0,5 % таланта и 0,5 % удачи. Я считаю, что самое главное, когда приходит ко мне человек учиться – это как в семье: с мужем-женой повезло – значит, получится семья. Мы должны найти друг друга. Поэтому минут сорок должны пообщаться, просто поговорить, потом уже урок вести. Если человек хочет – значит, будет заниматься.
Лариса КОМРАКОВА
