Парень из нашего города
Теперь и в «Рязанской газете» я начинаю свой авторский проект. Он будет называться «Парень из нашего города»
Рязань, 30 мая – Областная Рязанская Газета. В разные периоды своего ремесла я пытался организовать (иногда получалось, в иные времена – нет) подобное под разными названиями. Последний раз это было на Радио «Вера» — проект назывался «Город в лицах: история и современность».
Главная «фишка» каждого – в последний момент собеседник сам выбирал следующего, кто сядет рядом со мной. Напротив людей в этот момент стараюсь не находиться – это же не за столом переговоров происходит. На радио моими гостями были как мужчины, так и женщины. Иногда – городские сумасшедшие, такие же, как я сам. Иногда люди весьма и весьма серьезные. Иные – «со званиями», но чаще – «из народа». Среди них не было (надеюсь, и не случится) одной категории – «человек в футляре».
Особо запомнились трое. Это, конечно же, режиссер Юрий Быков, и две девушки: наркоманка, родом из Питера, и барышня-автомобилистка, выражающая жизненную философию через отношения с авто.
Почему теперь просто «Парень…»? Если коротко, потому, что живём мы, мужики, гораздо интенсивнее и уходим быстрее. Итак, первый, или, как модно нынче говорить, пилотный выпуск. Мой визави – Борис Царёв.
Павел АВЕРИН
Жизнь как по нотам
Рассказ о человеке, который не знает нотной грамоты, но играет потрясающий рок
Елена Царёва: «Как у Новосельцевых»
Лена влюбилась в своего начальника. Причём, смертельно. Но была соперница – сильная, страстная. Одним словом – «итальянка». Боря Царёв, парень крупных габаритов, выбрал уютную, бесконфликтную Лену.
— Я сначала не знала его как «парня с гитарой», — улыбается супруга Бориса, уютно примостившись ему на колени. – Познакомились на работе, случился служебный роман. Потом было как у «Новосельцевых» (герои фильма «Служебный роман» Эльдара Рязанова – прим.авт.). Через год появился первый ребёнок – сын.
До Лены доходили слухи, что её начальник и возлюбленный играет на гитаре. Но что и как – точно не знала. И тогда Боря привёл её на репетицию. Тогда-то будущая спутница жизни впервые в жизни и увидела «вживую» все атрибуты рока.
— До этого всё, что радио играет, слушала, меломанкой не была, — признаётся Лена. – Задело, я ведь до этого ни разу не была на «живых» рок-концертах. Теперь радио не слушаю: та музыка рассчитана на массовость – и тексты примитивные, да и сама музыка. А то, что такие люди, как мой муж, играют – это совсем другая история. Во-первых, не каждый может понять. Воспринять адекватно не сможет каждый – одним словом, эта музыка не для всех.
Старший сын, Георгий, тоже играет музыку «не для всех». Специально для меня, когда я гостил в уютном доме Царёвых, он исполнил классическое произведение…на балалайке. Слишком мал тогда был Жорик, чтобы в пять лет начать заниматься гитарой. Предложили русский народный инструмент – так и «прирос» к нему. Я в шутку предложил написать Бориса аранжировку для соло-гитары с балалайкой и выступить вместе с сыном на концерте. И, услышав ответ, оторопел:
— А я нотной грамоте не обучен, так, прочитать могу, но очень медленно.
Борис Царёв: «Жили, держась друг за друга»
Отец Бори даже в самые «переломные» времена продолжал работать на городской СЭС врачом-бактериологом. Зарплату фактически не платили – вспоминает Борис:
— Жили тяжеловато, но как-то жили — держась друг за друга. Бабушки-дедушки все тогда ещё были живы. У нас в семье нет каких-то установок «мыбудемжитькакмои родители». Просто уже было выстроено всё. Отец мой был очень семейным человеком, добрым и порядочным. Представить своего папу каким-то бизнесменом, или торгующим на рынке, я не могу. У него были другие приоритеты — человеком воцерковлённым был. В последние годы жизни он даже учился в семинарии, хотел послужить, но…Он даже служил с Владыкой Симоном – иподьяконом.
У Царёвых два сына. Младший, Дмитрий, невзирая на свой столь юный возраст, человек острого ума. Я заметил его взгляд, очень внимательный. Взгляд уже взрослого человека. К тому же он моментально реагирует на изменение обстановки. И это не может не радовать даже меня – человека, просто пришедшего в гости. К тому же, он постоянно улыбается – задорно и жизнеутверждающе.
— Самое главное, чтобы они порядочными выросли людьми, — в унисон говорят Борис и Лена.
Чувствуется, что пришёл в настоящий Дом. Именно так – с заглавной буквы. Тепло и уютно. Мы пьём чай на кухне – дети тут же. Просто не покидает чувство покоя. Я в тот день проснулся очень рано, был долгий и трудный день, попросил покрепче… Но Лена! Что потом произошло, я обещал не рассказывать. Настоящая русская женщина – «и коня, и в избу». Захочет, сама друзьям поведает.
В общем и целом у четы Царёвых особое отношение к семье. Борис сожалеет, и это видно явно, что он жалеет о том, что родни стало гораздо больше там, чем здесь. Трепетно рассказывает о маме. А как иначе? Особые отношения у него и с сестрой:
— Юля старше меня почти на 5 лет. В подростковом возрасте я проводил много времени (гораздо больше, чем со своими сверстниками) в компании ее друзей — студентов, увлекающихся рок-музыкой. Где-то в девяносто третьем от них и услышал впервые группу Aerosmith. Их творчество увлекло меня очень сильно на несколько лет. Потом, когда у нас уже была группа, Юля показала мне свои стихи, я придумал на них музыку и у «Ног Мира» родилась первая авторская программа. Там были, конечно, и песни моего сочинения, но костяк был из песен на слова сестры.
С какой-то подзабытой уже сейчас многими гордостью показывает мне фото:
— А это мы с братом. У меня ведь только один брат. Правда, двоюродный. Говорят, что мы похожи даже.
Потом мы говорим о коллегах Бориса, его товарищах и соратниках – группе «Ноги Мира». Которой, кстати, дал название, сплотил и вдохновил на будущие подвиги в мире рок-музыки мой коллега Женя Баранцев из «Комсомолки». Недавно в ней работал и талантливый гитарист Витя Граков.
— Сейчас редко с нами играет, сильно занят, хотя пытаемся перевести его «на постоянную основу». — сожалеет лидер рок-группы и начинает рассказ о музыкантах и друзьях.
Иначе в группе быть просто не может. Ведь играют «не два притопа-два прихлопа». Здесь можно быть или единомышленниками, или…рок-группа просто канет в Лету. К тому же, живём-то мы в провинции, что уж тут скрывать, и человеческие ресурсы тут гораздо скромнее, нежели «в столицах».
— Да, Рязань — это провинция, — отвечает на мой вопрос Борис. С середины девяностых годов я часто гостил у своих родственников в Санкт-Петербурге. Хотя ведь и Питер некоторые считают провинцией. С тех пор достаточно часто бываю там. Провинциальность Рязани чувствуется по возвращении — совсем иной ритм, другая культурная жизнь, другие люди.
Не могли мы не поговорить и о таком феноменальном в полном смысле этого слова явлении, которое именуется русским роком. Честно признаюсь, задавал вопросы на обывательском уровне, ведь я же не Толя Обыдёнкин. Человек, пишущий на эту тему книги и являющийся неким эпицентром культурной жизни нашего города.
— Если смотреть на большую рок-сцену — то здесь интерес падает из-за отсутствия новых ярких имен, — высказывает своё мнение Борис Царёв. — Словно пропало движение. Однако, крупные фестивали все равно собирают много слушателей. А вот на сольные концерты большинства известных исполнителей стало ходить меньше. Что касается нашей рязанской сцены, то, мне кажется, у молодых команд очень упал уровень исполнительского мастерства и качество материала. С отупением слушателя я категорически не согласен. Мне кажется, что слушатель стал даже более требователен.
Хотя русский рок до сих пор жив, но, повторюсь, ему не хватает свежей крови.
Моими будущими собеседниками Борис Царёв назвал, на первый взгляд, людей вполне обычных: «молочника» Володю Стародубова и установщика окон Алексея Епишина. Почему – узнаете в следующих номерах.
И в заключение. Лена Царёва не может назвать своего мужа «типичным» рязанцем:
— Он очень добрый и интеллигентный что-ли… Это не значит, что все рязанцы грубияны и невежественные, но Боря – особый.
И подумалось, что в этом доме, наполненном детскими голосами, живет Любовь.
Фото: архив семьи Царёвых
