Из грязи — не в князи
По официальным данным, сегодня 22 миллиона из 146 миллионов россиян считаются бедными. Один из главных рисков нищеты – это дети: чем их больше, тем больше шансов у семьи оказаться за чертой бедности. Избранный на новый срок Президент Владимир Путин объявил главной задачей Правительства борьбу с бедностью. В чём уникальность российской бедности и почему в первую очередь надо ликвидировать детскую нищету, «Ленте.ру» рассказала заведующая лабораторией Института социального анализа и прогнозирования (ИНСАП) РАНХиГС Елена Гришина.
Областная Рязанская Газета. Материал из №20 (229) от 24.05.2018г.
Елена Гришина, прежде всего, отметила, что по данным Росстата, у нас сейчас около 20 млн бедных. Бедность в России снижалась с 2000-го по 2012 год, затем начала постепенно расти. В 2016-м уровень бедности вырос с 10,8 до 13,4 % по сравнению с 2013 г. Это обусловлено сокращением реальных доходов населения. Но самое печальное, что этот рост особенно выражен среди несовершеннолетних. Как показывает статистика, в 2016 г. доля бедных детей составляла 22 % – то есть среди детей бедных в полтора раза больше, чем среди основного населения.
Елена Гришина
Чем больше детей в семье, тем выше риск лишений. Семьи с детьми – самая массовая группа бедных. Они составляют более половины от общего количества семей, чьи доходы ниже прожиточного минимума. Например, среди семей, которые не могут оплатить непредвиденные расходы, ничего не продавая и не занимая, доля имеющих на иждивении одного-двоих детей составляет 66 %. Но если детей трое и больше, этот риск увеличивается до 78 %. По нашим данным за 2017 г., половина всех многодетных семей в России – бедные. При этом среди обычных семей с детьми за чертой бедности – 25 %, то есть в два раза меньше.
Цифры говорят о том, что в 2017 г., по сравнению с 2013-м, реальные денежные доходы населения снизились на 11 %. В феврале этого года они начали расти. Как ситуация будет дальше развиваться в связи с международной политикой – не берусь предсказывать. Но хочется оптимистично смотреть на жизнь.
Стандартное определение бедности по Росстату – это доход ниже прожиточного минимума. В разных регионах он свой. Сумма зависит ещё и от категории населения: работающие, пенсионеры, дети. В третьем квартале 2017 г. прожиточный минимум в среднем составлял 10 328 руб. на человека. Грубо говоря, складываем все имеющиеся доходы и делим на количество членов семьи. Если полученный результат меньше – семья за чертой.
К самым бедным регионам в России можно отнести Республику Тыва: там доходы почти половины населения ниже регионального прожиточного минимума. Также к бедным территориям можно отнести Алтай, некоторые регионы Кавказа.
Елена Гришина рассказала, что в прошлом году они проводили исследование характеристик депривационной бедности, то есть бедности по лишениям. Более половины домохозяйств с детьми из-за недостатка средств не могут поменять старую мебель на новую; около трети имели в течение года задолженность по оплате жилищно-коммунальных услуг; примерно 20 % не могут позволить себе хотя бы через день есть блюда из мяса, птицы, рыбы.
Особенность российской ситуации в том, что у нас большая группа семей балансирует на грани. Они либо над чертой бедности, либо чуть-чуть под ней. Сейчас примерно 20 % семей с детьми имеют доход чуть ниже полутора прожиточных минимумов на человека. Это значит, что при малейших экономических сложностях – потеря работы кормильцами, болезнь – эти семьи сразу же попадут в категорию бедных. При этом помочь «балансирующим» выбраться из ямы гораздо легче, чем тем, кто в ней сидит давно.
Если государство такие семьи не будет поддерживать, то постепенно может сформироваться социальное дно. Зарубежные исследования показывают, что дети, выросшие в бедности, с большей вероятностью так и остаются бедными, потому что у них отсутствовали стартовые условия, чтобы занять в жизни лучшую позицию. У детей из бедных семей не создан человеческий капитал: у них хуже образование, так как их семьи не могут оплачивать им репетиторов, водить на платные кружки. У них часто хуже здоровье, так как у родителей нет возможностей водить их к платным врачам и покупать дорогостоящие лекарства, то есть у детей из бедных семей не заложен фундамент для жизни.
Чтобы помочь таким семьям, мы предлагаем государству применять другие подходы для социальной поддержки. Сейчас в основном используется монетарный принцип, то есть статистика бедности учитывает лишь доходы. Но это не даёт государству сформировать представление о факторах бедности, что именно требуется таким семьям. Поэтому для определения бедности правильнее будет использовать многокритериальный принцип.
Елена Гришина рассказала, что они рассматривали семь направлений депривации: имущество, питание, финансовое положение, здоровье, социальная интеграция, образование и развитие детей, жилищные условия. Как показало исследование, низкие риски депривации наблюдаются в семьях, где родители имеют высшее или неполное высшее образование, семьях с работающими отцами, а также у тех, кто проживает в городах-миллионниках.
Высокие – у неполных и многодетных семей, а также у тех, где родители имеют образование ниже начального профессионального или старше 50 лет. Анализ показал, что 26 % семей с высокими депривационными рисками переживают социальную исключенность из общества. У многих нет родственников и знакомых, которые могут помочь деньгами или услугами при возникновении проблем.
Уровень образования входит в число главных рисков бедности. Наличие диплома -практически базовое требование сегодня при устройстве на работу. Когда у людей, действительно, очень низкий уровень образования, они могут быть заняты, как правило, только неквалифицированным трудом либо попадают в сферу неформальной занятости и сразу же лишаются защиты Трудового кодекса. К тому же у людей с серыми доходами – двойной риск. В некоторых регионах сейчас стали отказывать в социальной помощи гражданам, которые не могут официально подтвердить свою занятость. Там приняты программы, в соответствии с которыми гражданин трудоспособного возраста лишается права на получение детских социальных выплат, если он не может принести формальную справку с работы или с биржи труда.
Сейчас под воздействием бюджетных ограничений регионы переходят на адресную поддержку достаточно активно. Давно реализуемые программы – это региональные пособия на детей до 16 лет из малоимущих семей и жилищные субсидии. Эти пособия, как правило, предоставляются с учётом нуждаемости.
С учётом сегодняшней экономической ситуации регионы заинтересованы вводить как можно больше критериев нуждаемости. Но беда в том, что эти критерии применяются в основном к семьям с детьми. Для остальных получателей социальной помощи это редко используется.
Допустим, взять чернобыльцев или ветеранов. Если будут выплачивать соцпомощь не всем, сразу возникнут вопросы: ограничивают компенсацию за причинённый ущерб здоровью или меньше оценивают заслуги? Получается, у чиновников просто не хватает отваги ввести критерии нуждаемости для заслуженных категорий. Получается, что семьи с детьми – одна из немногих категорий, которые регионы могут трогать.
Структура бедности в России отличается от других стран. Одно из отличий – у нас много работающих бедных, то есть людей, которые работают, но у них маленькие зарплаты. В других странах обычно риск оказаться в бедности выше у тех, кто не находится на рынке труда, то есть работа там – значимое преимущество, шанс выбраться из ямы.
По мнению Елены Гришиной в других странах есть нестандартные практики помощи малообеспеченным семьям с детьми. Кроме пособий, на Западе очень распространены программы социального контракта: это когда государство оказывает нуждающимся помощь на каких-то определённых условиях. В России в некоторых регионах это также практикуют, но пока широко такой способ помощи не распространён. Например, в сельской местности дают средства на организацию подсобного хозяйства. Семья покупает корову, растит её, продаёт молоко. Или выделяются средства на покупку швейной машины, чтобы они могли шить и продавать свою продукцию. Такие программы дают стимул к преодолению трудной жизненной ситуации, то есть мы даём нуждающемуся не рыбу, а удочку.
Арнольд ГРЫНИН
