Чудеса и познание Веры
О работе воскресной школы, о личном церковном пути мы поговорили с преподавателем «Закона Божьего» воскресной школы Христорождественского кафедрального Собора и Храма Спас-на-Яру, матушкой Екатериной Сувориковой.
Россия испокон веков была и остаётся Православной страной. Понятие Веры для русского человека – не пустой звук. И даже в советскую эпоху – во время воинствующего атеизма, русский человек отчаянно, вопреки всем страхам и возможным наказаниям, с любовью в сердце хранил свою Веру. За последнее десятилетие, отмеченное активным возрождением церковной жизни, в большинстве приходов Русской Православной Церкви появились воскресные школы, призванные открыть ребёнку Бога, принципы духовной жизни, дать маленькому человечку знания о вере.
– Екатерина Вячеславовна, вы являетесь матушкой. Расскажите, пожалуйста, с чего начался ваш церковный путь…
– Мой церковный пусть начался из семьи. Я нахожусь в семье священника уже во втором поколении, мой папа тоже священник. Но, как я всегда уточняю – я родилась в священнической семье, которая изначально не была таковой. Человек, выросший в православной церкви с детства, к Вере приходят по наитию родителей, кого-то родители приводят, а другие приходят от скорбей или через познание, через чтение книг, приходят своим умом уже в зрелом возрасте. Нашей семье пришлось пройти очень сложный и тяжёлый путь. Когда мне было 4 года, в 1997 году, моему папе – тогда молодому парню 27 лет – поставили страшный диагноз – рак желудка, причём была уже запущенная 3 стадия. Как оказалось, его вначале долго лечили сердечными лекарствами. Симптомы рака желудка с сердечными заболеваниями очень схожи. Поэтому время было упущено. И только после того, как он прошёл полное обследование организма – был поставлен верный диагноз.
Папе посчастливилось в палате лежать с одним иеромонахом. Я часто читаю святых отцов, которые рассказывают, что Господь сначала прикасается к сердцу человека, а затем отходит на какое-то время. Для чего? Для того чтобы человек уже сделал свои самостоятельные шаги. К сожалению, этот монах потом отошёл от Церкви, а вот папу, так получилось, что он привёл в Церковь.
Наверное, одно из основных условий, когда мы находимся в Церкви, даже в трудные времена – это наше постоянство. Господь нас проверяет на постоянство. И в этот момент очень важно остаться, перебороть какие-то свои слабости. В тот страшный для нашей семьи 1997 год папа пришёл к Богу, пришёл в Церковь.
– И папе помогло? Он поправился?
– Да, помогло. Я бы сказала, что случилось чудо. Не мгновенное, поэтапное. Сделали несколько операций. Дали первую группу инвалидности – а такую группу дают уже, по сути – смертникам. Без надежды на излечение. Однако папа, к удивлению врачей, медленно, но верно стал идти на поправку, группу стали постепенно снимать. Он смог хотя бы частично восстановить своё здоровье. Прогнозов положительных не было вообще никаких. Тем не менее, всё закончилась благополучно, папа поправился и до сих пор здравствует. Я уверена, что это чудо случилось только благодаря тому, что он пришёл в храм.
– А до прихода папы в Церковь, у вас была обычная семья?
– Да, обычная, советская семья. Папа работал инженером на Дягилевской ТЭЦ, бабушка и дедушка работали на заводе ТКПО. В Церковь мои родители пришли уже через этот горький опыт и сразу меня начали приобщать. Мы тогда жили в Московском районе Рязани. Рядом располагался приход Покровского храма, в котором находится икона Божией Матери Всецарица, помогающая онкобольным. Мы, конечно, стали туда ходить.
В четыре года меня отдали в воскресную школу, в которой я проучилась 9 лет. Так началась моя церковная жизнь. В пять лет я начала подпевать в божественной литургии. В храме всегда есть песнопения, которые поются соборно, например, «Верую», «Отче наш».
Господь каждому даёт какие-то свои таланты. Я выросла в совершенно не музыкальной семье, но у меня с детства была неодолимая тяга к музыке. Регент храма на пении песнопений «Отче наш» обратила на меня внимание и убеждённо сказала, что мне надо учиться в музыкальной школе. Мои родители совершенно не представляли, что такое музыкальная школа, но, тем не менее, к совету прислушались. Я поступила в детскую школу искусств №4 на фортепьянное отделение, в которой и отучилась 8 лет. Так совпало, что я окончила музыкальную школу, и в это же время папа как раз стал выздоравливать, с него сняли уже 3 группу инвалидности. Все эти годы он трудился помощником при храме.
– И когда ваш папа был рукоположён?
– В 2006 году в нашем родном селе Деулино стали строить общими скромными усилиями храм. Папа как инженер участвовал в строительстве. И вот, когда в 2007 году храм освящали, владыка предложил отцу стать настоятелем этого храма. Тогда мой папа и был рукоположён. Хотя, на тот момент, с него уже сняли все инвалидности, и он трудился главным инженером по установке сигнализации, получая хорошие деньги. Но он по наитию решил посвятить себя Богу, пойти в священство. Но на деревенском приходе он прослужил недолго.
Как раз в эти годы с 2007 по 2010 год был своеобразный рассвет рязанских храмов, связанный с тем, что владыка Павел был очень хорошим дипломатом. При нём многие храмы вернулись в лоно Церкви: передали Архангельский собор, который раньше был музеем, храм Усекновения головы Иоанна Предтечи, Дворец князя Олега. Рязанский кремль оживал, наполняясь верующими. Нужно было приводить в порядок храмы, менять канализацию, проводить строительные работы, поэтому требовались инженерные умения и знания. Папу, имеющего инженерное образование, перевели священником в Христорождественский собор. Он там продолжил служить и активно помогал с инженерной работой. Сейчас он ещё и директор древлехранилища.
– Давайте вернёмся к вам. Итак, в 13 лет вы окончили музыкальную школу…Наверное, возникло желание и дальше развиваться?
– Да, мне захотелось развиваться, и я попросилась на работу. Меня взяли в коллектив Христорождественского собора, где я стала учиться и работать. Официально трудоустроилась в 16 лет, до этого два года просто училась. И там я познакомилась со своим будущим мужем, который старше меня на 9 лет. Вышла замуж рано, в 17 лет.
Мой муж окончил в 2005 году МЭМП юридический факультет, уже подавал документы в МВД. Все собеседования прошёл благополучно, и вдруг в семье произошла трагедия. Мама с отцом работали на железной дороге в Стенькине. А это, надо сказать, достаточно опасный район. Там находятся тюремные зоны. И случилась беда – убили его двоюродных брата и сестру в 2005 г. Парню было 18 лет, сестре – 15 лет. Его это очень потрясло. В этот тяжёлый момент у него произошёл переворот в мировосприятии, и он пошёл работать в храм и сразу же подал документы в духовную семинарию. Поначалу работал дворником за 2 тыс. рублей, потом пономарём, затем уставщиком.
Мы с ним познакомились, когда он был уставщиком, то есть это семинарист, который ведёт службу, но который не помогает в алтаре. Он достаточно быстро разобрался с церковным уставом. Я пела на клиросе, а он читал. Мы начали общаться. Первое время, 2-3 года, он работал в паломническом рязанском центре, то есть возил экскурсии. Я тоже ездила вначале с родителями, а потом по Золотому кольцу уже поехала одна, было мне тогда 15 лет. Дружили мы с ним полтора года. Потом вышла замуж и началась моя жизнь матушки.
– Когда вы вышли за него замуж, он уже был священником или ещё нет?
– Нет. Мы поженились в 2010 году, и только в 2012 г. он стал священником. Хочу отдать ему дань уважения, что он не стремился быстро принять священство. Два года после нашей свадьбы он продолжал уставщичить. И я считаю это правильно, ведь священник как психолог должен созреть, прежде чем начнёт давать духовные советы прихожанам.
Екатерина и Николай Сувориковы
Путь у нас был достаточно непростой. Вначале мы остались в Христорождественском соборе, но через какое-то время нас отправили на глухой приход. Это хороший опыт – проверка на прочность, особенно для молодых священников. Конечно, болезненный, ведь деревенские приходы – вещь довольно сложная и скудная в финансовом смысле. Прослужил он два года, там родилась и наша первая дочка. Следующее место служения – Казанский монастырь, в котором прослужил 8 лет. Зарекомендовал себя с хорошей стороны.
Служба настоятелем в храме и монастыре кардинально отличаются. В городском храме бабульки с почитанием и уважением идут к молодому священнику, это, с одной стороны, – вдохновляет, но, с другой – излишне балует, расслабляет батюшку. В монастыре же главная – иегумения, и все священники должны ей подчиняться. Это многим бывает сложно принять, одно дело – ты настоятель и сам принимаешь решения, другое – когда ты находишься в подчинении. Но у моего мужа проблем не возникло. Он добросовестно выполнял все свои обязанности. И вот спустя 8 лет, то есть три года назад, его перевели в Борисо-Глебский собор, в котором он сейчас и служит.
– А как развивалась ваша трудовая деятельность?
– В 9 классе я поступила в православную гимназию. Очень просила родителей, чтобы эти два года поучиться там. Где-то до 2006 г. в православных гимназиях была определённая единая концепция и финансовая поддержка государства. Но потом школы разделили на государственные и частные, в связи с чем наша гимназия лишилась серьёзных финансовых поступлений и многие преподаватели стали увольняться. Когда я пришла в гимназию в 2007 г., то к этому времени сильная хоровая школа «Лествица» практически полностью распалась. И я, 15-летняя девчонка, создала свой небольшой хоровой коллектив. Мы пели и даже гастролировали. Это дало очень мощный толчок в музыкальном развитии.
В 10 классе я участвовала в ежегодной олимпиаде Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета по направлению – церковное пение. И я победила на региональном уровне, а на федеральном – заняла второе место. Это мне давало право поступать без экзаменов по итогам этой олимпиады в Свято-Тихоновский университет. Но я уже встречалась со своим будущим мужем, и поэтому в Москву учиться не поехала, выбрав семью. После окончания 11 классов, поступила и окончила биофак нашего РГУ. Я, конечно, очень хотела поступить в музыкальное училище, но родители настояли, чтобы я получила более основательное, на их взгляд, образование. Сейчас я нахожусь в декрете. Два года отучилась в институте культуры, потом ушла в декрет, в котором нахожусь и по сей день. У меня пятеро детей. Ну и продолжала работать в хоре Христорождественского собора.
Семья Екатерины Сувориковой: отец (отец Вячеслав, слева), дети, муж (отец Николай, справа) и его родители
– Сейчас вы ещё и преподаёте в воскресной школе Христорождественского кафедрального Собора и Храма Спас-на-Яру, причём несколько дисциплин: в детской группе «Закон Божий» и «Церковное пение», во взрослой – «Историю святых мест».
– Да, в воскресной школе мне хотелось работать давно. Прежде всего, хочу сказать, что в нашей воскресной школе в детской группе преподаётся несколько предметов: «Закон Божий», «Церковное пение», «Актёрское мастерство», «Бальные танцы» и «Изобразительное искусство». Так что наши детки получают всестороннее развитие.
Вообще, воскресная школа как явление переживала сложные времена. В связи с длительным атеистическим советским периодом, некоторые религиозные связи и традиции были утеряны. Поэтому приходилось по наитию строить новое, в том числе и воскресные школы. В 90-е годы обучение в воскресных школах, я бы сказала, было любительского уровня. Особенно это касалось церковного пения – мы, дети, просто разучивали песнопения к праздникам. А мне всегда хотелось более основательных знаний, чтобы, как минимум, можно было бы овладеть музыкальной грамотностью.
Преподаватели воскресной школы
И вот два года назад руководители нашей воскресной школы меня нашли и пригласили, но с условием, что я не только буду разучивать с детьми песнопения, но и давать детям музыкальную теорию. Я, конечно, с радостью согласилась. Сейчас наши детки изучают песнопения не только на русском, но и на греческом и латинском языках. На уроках пения я учу ребят правильно брать дыхание, правильно слышать и держать музыкальный тон, а также уметь красиво исполнить материал разного уровня сложности. Мы знакомимся с предметом музыкальная литература, говорим об истории музыки, первых авторах, о разновидностях музыкальных инструментов и многое-многое другое.
На следующий год планируем открывать молодёжное хоровое объединение, на котором будем уже более подробно изучать сольфеджио, литургику, музыкальную литературу, гармонию, историю музыки и готовиться к концертам и участию в богослужении. Планирую ввести простые элементы фортепианных занятий.
На уроке церковного пения
Ещё преподаю детям «Закон Божий». Трудностей с пониманием «Нового Завета» нет, а вот «Ветхий Завет» воспринимается сложнее. Поэтому ношу с собой ноутбук и завела за правило хотя бы минут двадцать показывать ребятам определённый видеоряд. Это даёт детям возможность легче усвоить материал. Хочу по крупицам начать вводить церковно-славянский язык. Ведь необходимо понимать какие-то элементы литургики, поэтому они должны присутствовать в уроках воскресной школы. А грамматика церковно-славянского языка гораздо сложнее русской грамматики. Это нужно для того, чтобы приходить на богослужение и не уставать, а получать положительные эмоции.
– В наше непростое время, когда особенно на Западе полным ходом идёт слом традиционных христианских ценностей, роль воскресных школ, на мой взгляд, как никогда, возрастает… Ведь это, прежде всего – школа нравственного воспитания, духовного взращивания человека…
– Безусловно. Воспитание в воскресной школе показывает ещё неокрепшей детской психике нравственные ориентиры, чтобы в бурном современном, не всегда добром и радужном мире, ребёнок видел перед собой маяк и держался за него, не дав порокам утопить себя.
К сожалению, сейчас материальные ценности доминируют над духовными, у детей искажаются представления ο доброте, милосердии, великодушии, справедливости, гражданственности и патриотизме. Духовно-нравственное воспитание на основе православных традиций как раз помогает формировать нравственный стержень личности, благотворно влияет на взаимоотношения человека с миром: на его этическое и эстетическое развитие, формирование гражданской позиции, патриотическую и семейную ориентацию, интеллектуальный потенциал, эмоциональное состояние и общее физическое и психическое развитие.
Конечно, все дети проходят через бунтарский подростковый период. Я сама была трудным подростком. Но всё-таки знания, полученные и заложенные с самого детства в ребёнка, благодаря обучению в воскресной школе, помогут относительно безболезненно пройти этот период. Найти внутри себя опору.
И хочу завершить словами митрополита Серафима Чичагова, которые и сегодня, спустя сто лет, звучат очень актуально: «Пока народная и общественная нравственность не улучшится и жизнь наша не будет согласована с верою, никакие свободы, новые узаконения и реформы не приведут к ожидаемому результату и благополучию. Без улучшения нравственности не могут кончиться испытания, ниспосланные Господом, и не начнётся возрождение духовное. Духовное же возрождение России возможно только тем путём, каким совершилось её духовное рождение… Иного средства и пути нет, как возрождение духовное, которое возможно лишь в приходе и в школах».
Лариса КОМРАКОВА
