Четверг, 28 марта 2024
Курс ЦБ
$  92.26
 99.71
Рязань
+24°C
  • Расследования
  • Зеленый сад
  • Мерцающая глубина Валерия Самарина

    В гостях у «Областной Рязанской Газеты» поэт, член Союза писателей России, лауреат Всероссийской литературной  премии Андрея Платонова Валерий Самарин.

    Рязань, 05 февраля — Областная Рязанская Газета. 

    – Валерий Серафимович, давайте начнём с самого начала – когда было написано первое стихотворение? И был ли первый звук, толчок, от которого родилось поэтическое слово? 

    Это было давно, в школе. В то время я относился к литературе, как и все мои одноклассники – по сути – никак, просто учился. Я не увлекался ни стихами, ни прозой.

    Хотя книжки, конечно, читал. Мне нравилась проза Лермонтова и  Пушкина. Но однажды меня потрясли стихи Есенина. И вот что поразительно – после прочтения стихов Есенина у меня в душе что-то зашевелилось,  как иной раз родничок шевелится в почве. Мне захотелось что-то написать и у меня что-то получилось. И я, конечно, вообразил, что я поэт.

    После стихов Есенина передо мной словно бы открылись тропинки к другим авторам. Я стал интересоваться литературой.  Вскользь прочитал теорию стихосложения, узнал, что такое рифма – представляете, даже этого не ведал. Но не в теории дело…

    Парадокс: в 4-5-х летнем возрасте, когда мне читали стихи,  я их легко запоминал.  Однажды в вагоне поезда читал наизусть басни Крылова. Мне было года четыре и, по словам матери, я поражал слушателей своей открытостью и памятливостью.  Все пассажиры вагона собрались и слушали меня. Один пассажир пришёл из соседнего вагона, попросил меня почитать и пообещал дать часы. Я прочитал, а он часы не дал. Я разревелся от обиды.  Тогда пассажиры, возмутившись,  вывели этого дядю. Только после этого я успокоился.


    Компания Гильдия мастеров качественно выполнит любой ремонт и отделку квартир в Рязани


     А вообще, я думаю, это природный дар – слагать стихи и чувствовать какую-то внутреннюю музыку.  Когда я долго не пишу,  мне как-то не по себе, хотя считаю, что поэты – это не только те, кто пишет с большим смыслом и складно, но и  те, кто, по словам Александра Блока, «любит небо и землю больше, чем рифмованные и нерифмованные строчки о земле и о небе».

     – Сколько у вас книг?

     – У меня семь книг:  «Зрение сердца», «Мерцающая глубина», «И светом полнится дорога», «Смысл жизни», «Обретение истины», «Жива Россия – и совесть на земле жива!», «Солнце перелистывает дни».

    Первая книга «Зрение сердца» вышла в 1988 году, а последняя, на сегодняшний день, книга «Солнце перелистывает дни» три года назад. Кроме того, есть сборник стихотворений с символическим названием «Изба», вышедший, как и книга «Зрение сердца», в московском издательстве «Молодая гвардия» тремя годами раньше. Сборник коллективный, из трёх авторов.

     – Были в вашей жизни какие-то необычные случаи, события, связанные с творчеством?

    Мне запомнился один случай. Это было в  2003 году. Захожу однажды в писательскую организацию, и там  Николай Васильевич Молотков спрашивает меня: «Валерий Серафимович, а у вас в Эстонии есть родственники?» «В Эстонии? – я очень удивился. – Нет, какие там могут быть родственники?  Кроме России, у меня нигде родственников нет».  –  «А вот письмо пришло на главпочтамт и подписано: «Поэту Самарину». И всё – больше никакого адреса».

    Вероятно, работники почты  догадались отнести  письмо по назначению. Я его открываю и вновь удивляюсь: пишет женщина, что 15  лет назад мама принесла ей сборник «Зрение сердца» (именно тогда, в 1988 году и вышел мой первый сборник «Зрение сердца»). Она в это время болела, и некоторые стихи подействовали на нее, скажем так, оздоровительно. Я, разумеется, ей  ответил…

     – Где вы печатались?

     Первая публикация была в «Рязанском комсомольце»  после армии  в 1973 году.  В начале 80-х кое-что было напечатано в Москве. Например, в «Нашем современнике» за 1985 год рядом с «Ладом» Василия Белова  напечатали  моё стихотворение «Войду под сумрачные своды». Хотя и одно стихотворение, но я порадовался, потому что в таком журнале напечататься  было сложно. Позже появились публикации в журналах «Дружба»,  «Студенческий меридиан», «Молодая гвардия»… Публиковался и в тамошних газетах: «Литературной газете», «Литературной России», «Завтра».  Последняя подборка – восемь стихотворений – состоялась в журнале «Наш современник» в 2014 году.

     – Расскажите о себе…

     – Родился я в селе Нижние Мельницы Белгородской области, где  прожил 10 лет.  Меня, без преувеличения,  воспитывала природа. Потом родители переехали под Рязань. И школу я окончил уже в Рязани. После армии  учился в педагогическом  институте  на филологическом  факультете…  Спустя какое-то время после окончания института  попал в Мещёру, и живу там почти 40 лет. И, в общем, не жалею. Я и в лесу, и на кране поработал. И, может быть, не стоило с тамошнего рабочего места уходить.

    Однако писатель Анатолий Овчинников убедил меня перейти в «Бюро пропаганды». Года два- три был чиновником, если так можно назвать обычного литсотрудника… И в издательстве «Узорочье» немного поработал. Но я всегда себя считал и считаю рабочим человеком.  Могу делать многое физически. И в 90-е годы приходилось калымить, что-то строить.  На мой взгляд, человек, не повидавший жизни, из кабинета в кабинет переходящий, вряд ли что-то путное напишет.  Ведь у кабинетных работников постижение мира совсем иное, чем у человека, непосредственно с ним  соприкасающимся.

    В вашей жизни бы учитель или, быть может, какой-то образец, который повлиял на ваше творчество?

    –  После того, как я открыл для себя мир поэзии, на меня действовали очень многие поэты. Я заново открывал Лермонтова, Пушкина, Тютчева, Заболоцкого, Павла Васильева, Николая Рубцова.

    Когда я поступил в пединститут на очное отделение, со мной поступили туда же Валерий Авдеев и Валерий Кудряшов, впоследствии тоже выпустившие книги и ставшие заметными творческими людьми.  Мы ещё были студентами, а именно к нам стали ходить известные поэты Анатолий Сенин и Александр Архипов и не только они. Нашим кумиром в студенческие годы был Николай Рубцов.  Мы любили петь песни на его стихи. Из ушедших рязанских поэтов мне ближе всего Иван Бауков и Евгений Маркин.

    А по поводу моего творчества у профессора Ольги Ефимовны  Вороновой есть довольная большая статья «Обретение истины», опубликованная в «Рязанских ведомостях». Там говорится обо мне, как о поэте, «упорно идущем своим собственным путем», об «экологически чистых стихах», о традиционной связи с Есениным на уровне постижения природы, об образности и т.д.  Да, без природы я точно не могу. Но я бы сказал, что мне ближе линия Тютчева, в которую входят Николай Заболоцкий, Николай Рубцов, Алексей Прасолов…

    Образцом является классика.

    –  Вы много редактируете?

      Редакций бывает очень много, особенно на уровне четверостиший. Есть многовариантные стихи. Некоторые из них в дальнейшем я постараюсь опубликовать с комментариями.

    –А какая книга вам более дорога?

     Мне все книги дороги. В последнюю книжку «Солнце перелистывает дни» больше всего вложено, она и по объёму больше. В дальнейшем – если здоровья хватит, то появится проза. Хотя и сейчас у меня есть прозаические вещи.

    – Многие авторы считают, что творчество –  это тяжёлый труд,  каторга. А для вас творчество – это каторга?

     Отчасти – каторга, потому что всё идёт через выматывание нервов. Но без этой каторги  нельзя ничего путного создать.  Даже если пишется быстро и легко, то все равно человек до этого или думал о чем-то  много, или переживал о чём-то сильно. Если не переживаешь, не вступаешь в гармонию с миром – то вряд ли произведение состоится.   Автора можно очень быстро узнать по его стихам – никуда не денешься, там весь внутренний мир человека отражается.

    – Вы – написали новое стихотворение. Кому, в первую очередь, вы его покажете? У вас есть такой человек, мнению которого доверяете?

     – Первый человек – это жена, а второй – я (улыбается – прим. автора).  Жена порой  очень тонко чувствует. Бывает, скажет, вот здесь что-то неточно. Я возмущаюсь – всё тут точно, а потом, смотрю, и правда, интуитивно она правильно мне всё сказала. Конечно, читаю еще  кому-то, хотя и очень редко.

    – Творчество для вас это что – хобби, смысл жизни, потребность души?

     Не хобби и не смысл жизни. Понятию « Смысл жизни» трудно дать определение. Хотя у меня есть книжка «Смысл жизни». В каждую книжку вкладываешь что-то из глубин души и открываешь этот смысл жизни.

    Пожалуй, творчество – душевная потребность, которая опять же является чем-то природным.

    Эта потребность заключается в том, что когда душе по-настоящему чего-то не хватает, то она начинает метаться, как собака на цепи, и тогда ждёшь какого-то озарения.  Вот последние два года у меня очень большая занятость. И я в эти годы, к сожалению или к пользе, редко держал ручку в руках. Хотя мысли и чувства, записи в памяти от меня никуда не убегали.  И опять как-то не по себе,  значит, что-то должно появиться снова.

    Лариса КОМРАКОВА

    Читайте нас теперь и в Телеграм: https://t.me/rg62_info


  • Новости партнеров:

  • КПРФ

  • Свежий выпускАрхив
    № 04 (411) 04.03.2024 г.
    Читать выпуск
  • Хозрасчетная поликлиника
    КПРФ
    Лесок
  • Зеленый сад 350х280
    ГК Прокс
    Ниармедик (мобильный)
  • АвтоЕще

    Тема трансмиссий в автомобилестроении представляет собой значительное теоретическое и практическое значение