Пятница, 29 марта 2024
Курс ЦБ
$  92.26
 99.71
Рязань
+24°C
  • Расследования
  • Зеленый сад
  • Отцы и дети

    Фонд «Петербургская политика» представил доклад «Преемники 2.0» (аристократы). Эксперты отмечают, что кадровые перестановки 2018 года вернули на повестку дня ещё один путь кадровых изменений – продвижение по службе относительно молодых чиновников – детей или других близких родственников действующих влиятельных политических фигур.


    Самым знаковым событием стало назначение Дмитрия Патрушева министром сельского хозяйства РФ. Однако накопление подобных примеров: назначение Сергея Сергеевича Иванова в 2016-2017 – вице-президент Сбербанка, с марта 2017 – президентом «Алроса»; Алексея Дмитриевича Рогозина с 2017 – вице-президент Объединённой авиастроительной корпорации по транспортной авиации, гендиректор Авиационного комплекса имени Ильюшина, Дмитрия Евгеньевича Артюхова (сын экс-члена Совета Федерации Евгения Артюхова) с 2018 – губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа и другие назначения – и ранее свидетельствовало, что вариант использования «аристократического» (в другой терминологии «династического») критерия при кадровых решениях не рассматривается российским руководством как заведомо неприемлемый и неуместный.

     

                                                   Алексей Рогозин

     

                                                Дмитрий Артюков

     

                                                     Дмитрий Патрушев

     

                                                        Сергей Иванов

     

    По мнению экспертов, вполне естественно, что интенсивность присутствия темы «наследования» статусов растёт по мере старения политических элит и взросления их детей: в нулевые годы чаще обсуждалось положение в обществе или бизнесе жён чиновников (тема была особенно заметна и резонанса на губернаторском уровне). Актуальность темы оказывается несколько выше, чем в советскую эпоху, когда имели место негласные ограничители на подобные продвижения («потолок» для наиболее статусных родственников составлял уровень заместителя министра, иногда они занимали высокие позиции в различных сферах жизни, не связанных с системой управления – например, в искусстве). Косвенным свидетельством склонности истеблишмента к «аристократическому» фактору является некоторое повышение интереса к наличию у назначаемых чиновников именитых предков из числа государственных чиновников прошлых эпох (Антон Вайно, Андрей Ярин).

     

    Как правило, эксперты выделяют несколько причин продвижения на статусные позиции в госаппарате и бизнесе детей и членов семей высших чиновников:

     

    1. Собственно содействие в трудоустройстве потомков, которое может быть продиктовано различными обстоятельствами: от желания «приносить пользу Отечеству» до неверия в возможность самостоятельной быстрой карьеры детей, если начинать её с низших ступеней – в силу их собственных качеств (включая привычку к «тепличным» условиям) либо закупоренности социальных лифтов.

     

    2. Привлечение взрослых детей к формированию и укреплению собственных команд в том числе при экспансии в другие отрасли и сферы.

     

    3. Легализация собственных доходов от бизнеса или извлечения административной ренты.

     

    4. Преодоление моральных и психологических барьеров при осуществлении смены поколения управленцев: члены семей коллег стартово могут рассчитывать на более высокое доверие, а родители – брать на себя своего рода моральную ответственность или иные виды поручительства.

     

    Несмотря на то, что факты назначения родственников являются публичными, традиция исследования и осмысления этих процессов весьма слаба. Обычно эта тема звучит в контексте других терминов (клановость, кумовство, коррупция). Чаще стал использоваться термин «непотизм» (вид фаворитизма, предоставляющий привилегии родственникам или друзьям независимо от их профессиональных качеств).

     

    В 2008 году Андрей Кончаловский писал, что «за всё время существования Российского государства лишь во времена Сталина «непотизм» или «семейственность» жестоко карались (аресты жён Молотова и Кагановича, старшего сына Хрущёва, противоречивая судьба самих детей Сталина). По мнению профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрия Травина, «в государстве сложилось так называемое «рентоориентированное поведение»: влиятельные люди ориентированы не на то, чтобы развивать государство, а на то, чтобы получать ренту с тех должностей, которые они занимают. Ничего удивительного нет в том, что уже пошло второе поколение людей, нацеленных на это. Родители уже своё получили, теперь очередь детей».

    Политолог Станислав Белковский полагает, что тренд пристраивания детей на руководящие должности появился ещё при Ельцине, а корнями он связан с национальной ментальностью, согласно которой успех не всегда должен быть связан с упорным трудом. Он высказывал предположение, что в будущем ситуация осложнится и противоречием между поколениями: «Дети чиновников взрослеют и хотят занять ключевые должности в госсекторе и бизнесе – при этом их родители не спешат покидать свои места».

     

    Согласно предположению экономиста Андерса Ослунда, «хотя непотизм в России процветает, концентрация такой крошечной группы богатых людей на высоких должностях всё же поражает. Но в условиях исчезновения карьерных лестниц к высоким должностям недовольство нового поколения молодых, способных и амбициозных россиян будет лишь нарастать».

     

    Большинство оценок этой тенденции носит негативный характер. Исключением стал комментарий пресс-секретаря Президента РФ Дмитрия Пескова в апреле 2015 года в связи с переходом Андрея Патрушева на пост заместителя гендиректора «Газпром нефти».

     

    Не давая общей характеристики тенденции непотизма, Песков отметил: «Поверьте мне, в настоящее время в компанию берут людей на работу только по показаниям их квалификации, таланта и возможной отдачи от их работы, определённых KPI (ключевые показатели эффективности). Поэтому какое-либо родство в серьёзных компаниях никакого значения не имеет». По словам Пескова, на руководящих постах в государственных, негосударственных и смешанных компаниях огромное количество «сыновей и дочерей людей, которые не занимают никаких постов», их гораздо больше, чем детей чиновников.

     

    Воздержалась от негативных оценок и социолог Ольга Крыштановская, по её мнению, «у детей высокопоставленных людей есть высокие стартовые позиции, обширные связи, хорошее образование, иногда блестящее. Где они должны работать? Не дворником же. Они востребованы, и их хотят видеть на этой работе не только папа с мамой, но и их коллеги по бизнесу, потому что сам бизнес считает приобретение такого человека полезным для себя».

     

    Хотя практика продвижения детей и других членов семьи на высокие посты в государственной службе и в бизнесе распространена далеко не тотально, и речь пока идёт о конечном числе случаев, такая тенденция нарастает, а психологические и политические барьеры на её пути постепенно исчезают.

     

    По мнению экспертов, подобная кадровая линия весьма органична с точки зрения психологии. Истеблишмент не может игнорировать необходимость обновления элит и смены поколений, однако испытывает вполне естественные тревоги на этот счёт с точки зрения гарантии сохранения собственного статуса и положения, внутренней потребности в его передаче по наследству, а также представлений о самоценности общего сохранения управляемости. При этом слабость институтов и сильное влияние государства на бизнес постепенно снижают привлекательность конвертации нынешнего статусного ресурса в предоставление «наследникам» высоких позиций в частном бизнесе, который воспринимается как вторичный, избыточно зависящий от политической конъюнктуры, конкурентной борьбы и рыночной стихии.

     

    Можно допустить, что такой аристократический сценарий моделирования транзита власти будет всё чаще моделироваться в ближайшие годы, тем более что другие сценарии транзита – преемничество, классическая публичная политическая конкуренция, различные варианты комплектования «кадрового резерва» пока не имеют необходимой истории успеха. Имеются также предпосылки к тому, что различные кадровые конкурсы будут идти лишь за средние управленческие позиции, предполагая передачу победителям контроля над управлением, но не над активами и ресурсами.

     

    Однако у подобной модели, по мнению экспертов, имеются и существенные ограничители. Самые очевидные из них связаны с двойственным отношением общества, отсутствием историко-политических традиций, противоречивостью результатов сходных практик в постсоветских странах, вероятным недовольством со стороны «худородных» карьеристов. Вполне вероятно также, что происхождение «из хорошей семьи» не гарантирует более лояльного отношения к ценностям и целям старших поколений со стороны сыновей. Неочевидно, что такой сценарий в принципе способен решить какие-либо задачи, не связанные с поддержанием психологического комфорта старших поколений истеблишмента. Готовность к публичному признанию аристократического характера российского политического режима также пока не оформилась.

     

    Эксперты считают, что по мере накопления примеров попыток передачи элитного статуса по наследству, число присматривающихся к такому сценарию будет расти на федеральном и тем более на региональном и муниципальном уровнях.

     

    Арнольд ГРЫНИН

    Читайте нас теперь и в Телеграм: https://t.me/rg62_info


  • Новости партнеров:

  • Зеленый сад 350х280

  • Свежий выпускАрхив
    № 04 (411) 04.03.2024 г.
    Читать выпуск
  • Хозрасчетная поликлиника
    КПРФ
    Лесок
  • ГК Прокс
    Зеленый сад 350х280
    Ниармедик (мобильный)
  • АвтоЕще

    Тема трансмиссий в автомобилестроении представляет собой значительное теоретическое и практическое значение