Есть ли в России средний класс?
Дискуссии о среднем классе России ведутся с середины 90-х. По мнению одних, он появился и крепнет, по мнению других – пока отсутствует…
Все сходятся на том, что средний класс – это принципиально важно. Министерство экономического развития и торговли РФ, исходя из динамики роста реальных доходов, прогнозирует увеличение к 2020 году доли среднего класса в структуре населения до 50-52 %. Кого и по каким основаниям принято причислять к среднему классу? Соответствует ли российское понимание его мировым критериям? Эту тему Валерий Выжутович обсудил с доктором экономических наук, руководителем департамента социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ Александром Чепуренко («Российская Газета» 22 января 2019 № 12 (7770)).
Прежде всего, отвечая на вопрос обозревателя на газеты, Александр Чепуренко сказал, что он может отнести себя к среднему классу по целому ряду оснований. Первое – профессиональный статус. Вслед за большинством социологов причисляет себя к среднему классу всех, кто занимается работой, требующей высокой профессиональной подготовки и преимущественно связанной с умственным трудом, и обладает для этого соответствующим человеческим капиталом, который конвертируется в другие ресурсы. Это – врачи, учителя, вузовские преподаватели, экономисты, юристы… Второй признак связан с материальной обеспеченностью. Он тоже важен, но, на его взгляд, меньше, чем первый. Третье – это, конечно, самоощущение. И четвёртый момент, возможно, более важный, чем три вышеназванных, – это каков источник ваших экономических ресурсов, позволяющих вам хорошо одеваться, вкусно есть, иметь приличный автомобиль, отдыхать за границей. Потому что у одних это – доходы от предпринимательской деятельности или от сложного умственного труда в «рыночных» профессиях, а у других, кого я к среднему классу не отношу, – от «бизнеса» на согласованиях и разрешениях или от оказания различного рода услуг тем, кто таким «бизнесом» занимается.
Да, мы вроде бы средний класс, но мало что можем себе позволить из того, чем обеспечены представители среднего класса на Западе. Тому две причины. Первая: значительная часть нашего нынешнего населения – это позднесоветский средний класс: врачи, учителя, все те, кто сегодня в большинстве своём являются бюджетниками с невысоким уровнем дохода. Но по уровню образования, по престижу своей профессии они относят себя к среднему классу. Вторая причина – господствующие представления. Если все вокруг говорят о себе «я средний класс», мне тоже хочется быть таким. Если я имею высшее образование, занимаюсь преимущественно умственным трудом в сфере образования, культуры, науки, здравоохранения, то я хочу считать себя представителем среднего класса. Во втором – «как бы» средний класс.
Александр Чепуренко
По мнению Александра Чепуренко, чиновникам и менеджерам госкорпораций можно было бы отказать в принадлежности к среднему классу. Эти люди заняли определённые позиции в социальной структуре российского общества – они учились, получили определённую профессию. Но их статус обеспечен зачастую вовсе не профессионализмом, а встроенностью в государственную иерархию, что позволяет им «решать вопросы», а иногда и вершить судьбы. Если максимально заострить вопрос: в российском обществе сосуществуют две группы лиц, которые по многим формальным признакам (доход, уровень потребления, образ жизни) похожи друг на друга, но по источникам своего благосостояния и социальному статусу сильно различаются. И тех, и других наши социологи часто зачисляют в средний класс, и тогда происходит то, о чём один бородатый классик говорил: «Этикетка системы взглядов отличается от этикетки других товаров, между прочим, тем, что она обманывает не только покупателя, но часто и продавца». В данном случае за внешним сходством учёные не видят глубокого различия между двумя социальными группами, одна из которых – порождение индустриального общества, тогда как другая досталась нам от предшествующих эпох. Анализ данных соцопросов показывает, что первая из этих групп постепенно сокращается, тогда как другая растёт. В результате «численность популяции» вроде бы меняется несильно или даже возрастает, и мы с удовлетворением говорим: «Вот же, смотрите – в России постепенно растёт и крепнет средний класс!», но это – только видимость.
Средний класс начал складываться в XX веке. Потому что появился конвейер Форда, сделавший целый ряд прежде дорогих товаров, вроде автомобиля, сравнительно дешёвыми и доступными широким группам населения. Потому что возникли финансовые технологии, которые позволяют и высококвалифицированному рабочему приобретать недвижимость в кредит под залог имущества и сбережений. Потому, наконец, что появился Голливуд с его сладкой сказкой о том, как живут «правильные» американцы – сформировался образ «среднего американца». Вашингтонская бюрократия, конечно, тоже является частью среднего класса, поскольку попадает на госслужбу в силу профессиональных качеств и талантов, но не стремится на ней обязательно «умереть». В отличие от российской бюрократии.
Александр Чепуренко не думает, что термин «интеллигенция» можно сегодня использовать для определения принадлежности каких-то более или менее широких групп к чему-то. Потому что он отсылает нас к уходящему социальному слою. Интеллигенция в прежнем обществе воспроизводилась через семейные династии в определённых профессиях, через определённый домашний круг общения, через богатые домашние библиотеки, которые формировали мировосприятие. Сегодня всё это уходит. Зато в начале 90-х годов стали формироваться новые профессии, которых в советской России не было: менеджеры, брокеры, дилеры, финансовые аналитики и консультанты, дизайнеры… Эти профессии сулили успех и достаток, а также общественное уважение. И значительная часть детей поздней советской интеллигенции ушла в эти новые профессии. В советское время для культурного человека и понимающего, что происходит вокруг, было не так много ниш. Он мог пойти либо в науку и, держа фигу в кармане, заниматься сложными научно-техническими разработками, в которых чиновники ничего не понимали, либо в культуру и искусство, эпатируя номенклатуру подтекстами и аллюзиями. В последние пару десятилетий у подрастающих детей в этих семьях появилась возможность выбора: уйти ли в ту профессию, которая чрезвычайно важна для общества, но обеспечивает не очень высокий доход, или приобрести какую-то новую профессию, сулящую успех и достаток, и большинство выбирает второй путь.
Развитие малого и среднего бизнеса влияет на формирование среднего класса. В современной западной теории малый и средний бизнес – это то, что называют старым средним классом. Это средний класс, который создал себя сам благодаря тому, что стал заниматься предпринимательством. А новый средний класс – это финансовый аналитик, адвокат, сотрудник консалтинговой компании, архитектор, дизайнер, то есть представители статусных профессий… В этом смысле представители российского малого и среднего бизнеса – классический старый средний класс, которому живётся не очень хорошо. В последние 10-15 лет малый бизнес всё больше уходит на обочину государственной политики. Разумеется, есть программы поддержки малого бизнеса, и они продолжаются. Конечно, начало каждого электорального цикла знаменуется всплеском выступлений высоких должностных лиц о том, что мы поддержим, мы обеспечим, мы освободим от излишних налогов, от административного давления малый бизнес… Потом электоральный цикл проходит, и все эти разговоры заканчиваются. Точным маркером маргинальности малого предпринимательства в России является то, что доля малого бизнеса в ВВП и в занятости – в разы ниже, чем где-нибудь в Польше или Эстонии. Когда люди не хотят заниматься малым бизнесом, это для меня свидетельство того, что в современном российском обществе классическому старому среднему классу места нет.
Крупные предприниматели – это группа из нескольких десятков тысяч человек. Это часть верхнего среднего класса, а частично – и элиты. По западным критериям – те, для кого никакие материальные задачи не являются невыполнимыми. Этим они отличаются от «среднего» слоя среднего класса, который тратит незначительную часть своего бюджета на предметы текущего потребления, но у которого приобретение недвижимости или даже дорогого автомобиля вызывает проблемы. Эти люди могут донести до власти свою точку зрения не через институты гражданского общества или политические партии, а в непосредственном общении за рабочим завтраком с губернатором или министром.
Александр Чепуренко согласен с мнением, что в России средний класс – понятие идеологическое.Средний класс в официальной трансляции – это «за всё хорошее, против всего плохого». Это сытые, довольные, не протестующие, уверенные в завтрашнем дне люди. Цемент общества.
Александра Чепуренко считает, что классический средний класс как массовое и сколько-нибудь однородное явление в России, так и не возник. То, что по внешним признакам выглядит как средний класс, – это в подавляющем большинстве представители бюрократии, а в нижней части – так называемые бюджетники. И о чьих политических взглядах мы будем тогда говорить? Если о политических взглядах среднего класса в традиционном (западном) понимании, то они сегодня, боюсь, никем не представлены. Во всяком случае, в системных политических партиях. Если говорить о «государевых людях», то их интересы представлены, и понятно кем.
Арнольд ГРЫНИН
Материал из № 09 (267) от 07.03.2019г.
